Земля 2.0 (сборник)

Злотников Роман Валерьевич

Я выключила телевизор. Еще несколько мгновений Вадим продолжал смотреть в пустой экран, затем опустил взгляд. Пальцы заскользили по планшету. Вновь ускользнул в Сеть. Смотреть на это не осталось сил.

– Как думаешь, сможешь выйти на работу в конце лета? – Я не хотела давить, но прозвучало все равно натянуто. – Ты же герой войны, тебе с радостью предоставят место в НИИ. Нам требуются техники, грузчики…

Колкий взгляд Вадима приковал меня к месту.

– Я что, похож на грузчика?

В таком состоянии и правда не походил. Лишь

бы не подумал, что я над ним издеваюсь. Просто… Просто марсианин должен работать, это в нашей крови. Выживает лишь то поселение, где все трудятся на благо общего дела. Особенно если речь идет об отдаленном поселении вроде нашего.

– Это же для начала, – я постаралась исправить положение. – Потом мы найдем что-то другое. Может, переедем. Ты бы хотел переехать? Куда-нибудь на север, а? Было бы здорово.

Я предложила еще много чего – вывалила все, о чем думала последние дни. Вадим внимательно меня выслушал.

– А смысл? – ответил в итоге и почесал след от шлема. Эта длинная полоса от уха до кадыка, давняя мозоль, не давала ему покоя. Вадим все время трогал ее, словно она зудела.

– Смысл в том, чтобы жить дальше. Все ведь закончилось. Мы заключили мир, теперь пора быт налаживать. – Я попыталась улыбнуться, но улыбка упорно бежала с лица. – Помнишь, мы детей хотели? Дом построить…

Вадим неуловимо изменился. Теперь он походил на взведенное ружье.

Он вскочил, грохнув стулом, придвинулся в два шага. Ухватил меня за горло, так сильно, словно не было месяцев в невесомости и плену.

– Ты что, не понимаешь?! – проорал.

Я закричала в ответ:

– Больно! Отпусти! – Стукнула его по руке, но он не отпускал. Металлические пальцы сжались, перед глазами поплыли круги. За кругами блестели оскаленные зубы.

– Не окончено ничего! Не прекратят они! Опять прилетят, через год или два. Бомбить будут, слышишь? Бомбить! Не остановятся, пока не сделают все по-своему. Ты видела, как из людей мясо делают?

Я зажмурилась, помотала головой. Нет, конечно нет, откуда мне видеть такое?

– А я видел! – Вадим все орал, будто хотел докричаться. Сжимал пальцы сильнее, казалось, кожа на шее вот-вот лопнет. – Я! Видел! Ты здесь детей растить собралась? Чтобы их взрывали? Чтобы перестреляли?

Он толкнул меня к стене, и я крепко ударилась затылком.

– Вадим, пожалуйста… – прошептала, но он не слышал. Он вообще находился не здесь, не со мной: злые глаза блуждали, не видя. Крылья носа подрагивали.

– Как они со мной обращались, ты меня спрашиваешь… – Он усмехнулся. – Знаешь, как они пытают? Сначала одно g, потом добавляют еще одно, и еще, пока тебя по полу не размазывает, пока под себя не сходишь. Кожа с костей слезает. Вот такие они, союзники с Земли. Вот такие они.

Он отпустил так неожиданно, что я села на пол. Ноги не держали. Его блестящий кулак у моего носа сжимался и разжимался. Вадим думал, ударить меня или нет. Я не видела его лица, боялась поднять голову, но знала –

это так. Сейчас, если попробую пошевелиться или что-то сказать, он ударит, достаточно намека на повод.

Вадим отшатнулся, качнувшись, будто враз растерял все силы. Провел рукой по взмокшему лицу, упал обратно в кресло и затих. Я бросилась прочь, втиснулась в ванную и задвинула дверь. Ослепшая от слез, крутанула кран. Тот подался с ржавым писком, но вода не пошла. Опять перебои.

Без сил, я опустилась на крышку унитаза и уперлась лбом в податливую стенку душевой кабины. Шею саднило. Было холодно, ветер глухо бормотал за фильтром вентиляции, и в этом бормотании чудились слова, какая-то древняя марсианская брань.

Я чувствовала себя жалкой.

Я не знала, что делать. Куда бежать, когда на сотни километров вокруг лишь пески?

Когда я вышла, Вадим уже спал, раскинувшись на кровати. Планшет лежал у его руки, красная точка тихо мерцала в углу тонированной пластины. Новое сообщение.

Конечно, я открыла. Я же должна была понять, что происходит с ним, с нами. Переписка велась с каким-то бесполым ником. Фото в чате тоже не было, пустой квадрат, но из сообщения стало понятно, что пишет женщина. Упоминались какие-то общие вылеты, какая-то ночь и «только ты знаешь, каково мне». В более ранних сообщениях Вадим тоже что-то вспоминал. Не меня, обо мне он не упомянул ни разу.

Этого было достаточно. Вернув письмо в «Непрочитанное», а планшет на кровать, я села у окна. Кресло успело промяться, принять форму Вадима. Я не была против этого.

Я против того, что другую форму принял Вадим. Форму, которую из него вылепили война и армия. Которую придала незнакомая мне женщина. Она шлет приветы из другого полушария, как будто его знает.

Ярость поднялась теплой пеной и опала. Ее уже нет сейчас, когда я пишу, глухая тишина привела меня в чувство. Спать совсем не хочется, а в голове стучит лишь одно, крутится на повторе, как сигнал бедствия.

Никто не знает настоящего Вадима.

Никто, кроме меня.

17.06.2216

Обычно «Уснику» используют в опытах над животными. Видимо, кому-то смерть во сне кажется более гуманной. Но в нашей лаборатории животных усыпляют мгновенной заморозкой, а «Уснику» я использую в своих целях – травлю ею свою бессонницу. В небольших дозах она безопасна, обычное седативное, регулирующее выработку меланина. И за время войны в шкафу скопилось количество, которым можно усыпить все поселение.

Зав лабораторией не спросила, зачем мне отгул. Меня даже потянуло начать эту тему самой, пожаловаться на плохое самочувствие, мигрени, новое обострение астмы, вроде как поставить галочку. Но решила не оправдываться. Она же не интересовалась, когда я пришла к ней с синяками на шее. Никто не интересовался, молчали все. Скользят безразличными взглядами, ждут зрелища, чего-нибудь пострашнее. Того, что можно будет обсудить.