Земля чудес (Рассказы)
Шрифт:
— Я же говорил, в легендах зашифрованы вполне реальные исторические события, происходившие на земле в ранние времена. Жизнь короля Артура — вовсе не миф. Обратите внимание на соседний орт.
— Что?
— Замковый столб.
— Рукоять светится, будто ее раскалили…
— Это «пламенный меч обращающийся», с которым по легенде был поставлен херувим у врат рая после «грехопадения» Адама.
— А на самом деле кому он принадлежал?
— Герою без имени, причем не человеку.
— Как — не человеку?!
— На Земле
Северцев встретил взгляд Дмитрия, недоверчиво покачал головой:
— Вы говорите поразительные вещи… А если я проболтаюсь?
— Постарайтесь избежать подобных ошибок, Олег Николаевич.
— Откуда вы меня знаете?
— Служба такая, — уклонился от прямого ответа седобородый.
Дмитрий, разглядывающий пещеру, подошел к темно-серому столбу с нашлепкой, похожему на гипертрофированно увеличенный фаллос.
— Красивый меч…
— Это Эгей, меч Тезея, греческого героя. Чуть подальше — Берсерк, меч Зигмунда. У стены — Хатиман, сина-меч, символ древнего Китая. Но пойдемте, други, время не ждет.
Хозяин и гости прошествовали в конец зала, остановились у самого большого каменного пальца с огромным мечом, рукоять которого могла уместить сразу с десяток ладоней.
— Вот это ножичек! — с дрожью в голосе проговорил Олег.
— Это Расей, — с уважением поклонился мечу старец. — Меч былинного богатыря Святогора. Рядом — Сияющий, меч Руслана-витязя, защитника Рода. Дайте Боривой.
— Что?
— Дайте мне меч Боривоя-витязя.
Дмитрий, поколебавшись, протянул старику меч с простой, обмотанной черной лентой рукоятью.
Старик взял его двумя руками, благоговейно поцеловал лезвие, поклонился до пола. Меч на мгновение засиял, как язык пламени. Старик подошел к одному из пустых каменных столбиков, примерился и одним движением воткнул меч в столб сверху вниз, погрузив его в камень чуть ли не целиком. Столб оделся сеточкой молний, запахло озоном.
Старик отступил, еще раз поклонился.
— Спи с миром, древний закон. — Последнее слово старик произнес с ударением на первом слоге. Обернулся. — Вот и все, витязи, идем дальше.
В стене открылся невидимый ранее проход. Короткий коридорчик привел друзей в еще один зал, почти такой же большой, как и первый, но более темный, мрачный и душный. Здесь было еще жарче, чем в первом. Из сотен столбиков, в большинстве своем коричневых и черных, торчали рукояти мечей.
— Бог ты мой! — сказал Северцев. — Сколько же их всего?!
— Примерно столько же, сколько и в светлом схроне, — отозвался старец. — Шестьсот шестьдесят четыре. С вашим мечом будет шестьсот шестьдесят пять.
— Число зверя…
— Еще
— Как тут жарко, неуютно!
— Здесь спит Алчность Мира, не стоит удивляться. И не стоит находиться здесь долго. Дмитрий Олегович, дайте Чернобой, меч Чернаги.
Дмитрий молча протянул черный меч, с облегчением вздохнул, массируя кисть левой руки со скрюченными побелевшими пальцами.
Хранитель подошел к ближайшему столбу с голой вершиной, воткнул в нее меч, зашипевший, как рассерженный кот. Поднялась к потолку пещеры и растаяла струйка синеватого дыма.
— Идем отсюда.
— Подождите, — опомнился Северцев. — Пока мы еще не ушли… что это за меч, со змеями и полумесяцем?
— Это Котравей, меч Дурги, супруги индийского бога-героя Шивы.
— Почему он в этом зале, а не в первом?
— Потому что служил неправому делу.
— А тот, в рубинах?
— Завоеватель, меч нормандского герцога Роберта-Дьявола. Рядом, в золотой насечке, Бич Божий, меч Гуннов, или меч Аттилы.
— А этот? — Северцев протянул руку к рукояти меча и отлетел в сторону, не сразу сообразив, что произошло.
— Не дотрагивайтесь! — сверкнул глазами Хранитель. — Это Иезек, меч Яхве, Пожиратель Душ. Прошу руками ничего не трогать, это опасно!
— Почему же вы храните эти мечи? Не лучше ли их уничтожить?
— Каждый меч — символ войны или мира, магический жезл, реализатор власти и одновременно фигура равновесия. Их почти невозможно уничтожить как физический объект. Приходится хранить подальше от людских глаз, чтобы никто не соблазнился применить их еще раз. Но идемте, нам пора.
Северцев и сам чувствовал нарастающее темное давление на голову, закрадывающийся в душу страх, подспудное желание оглянуться, схватить оружие, куда-то бежать, кричать и драться, и он поспешил из зала вслед за переживающим те же эмоции Дмитрием.
В зале с Мечами Героев стало легче, несмотря на амбивалентность семантики, запрятанной в глубинах смысла самого понятия меч. Меч — как граница жизни и смерти!
Северцев не сразу понял, что эти слова принадлежат не ему, а Хранителю, и не произнесены вслух, а переданы мысленно.
Взгляды их встретились.
Старец кивнул:
— Вам еще многое надлежит понять, витязь, чтобы выйти на истинный Путь. Однако мое время истекло. Благодарю вас, други, за помощь и возвращение реликвий. Здесь они никому не причинят вреда.
— Но как же… — растерялся Дмитрий. — Мне говорили, что я должен взять меч и… защищать людей…
— Всему свое время, витязь. Ты тоже должен многое изведать, постичь, научиться отличать правду от лжи и человека от нелюдя. А пока ты не готов, судя по оставленному тобой следу. Берегись слуг Евхаристия и его самого. Он черный колдун, многому обучен. Хочу предупредить также, что твоему другу придется сдать трудный экзамен. — Старец посмотрел на Северцева. — Помоги ему.