Земля чудес (Рассказы)
Шрифт:
— Прощай, дружище… — пробормотал Абдулов.
Чем дальше в глубь трубы продвигались космонавты, тем у@@же становилась труба. Через час она сузилась до стометрового диаметра, а потом и того меньше, превратилась в ледяной тоннель с изрезанными трещинами стенами. Мало того, твердая до этого момента поверхность льда начала терять плотность, превратилась в подобие желе, вздрагивающее от каждого прикосновения. Впереди же, как ни всматривались космонавты в надежде разглядеть черную бездну космоса, по-прежнему была видна сплошная белизна,
— Ох, чует мое сердце, вляпаемся мы в какое-нибудь болото, — пропыхтел Шилов.
— Я бы тоже повернул назад, — признался Абдулов. — Чуете? Мы ползем по киселю — все трясется под руками.
— Кто еще за возвращение?
— Я против, — отозвался Глинич. — Столько ползли, мучились, и вдруг — назад? Давайте еще чуть-чуть продвинемся, хотя бы на полкилометра.
— Что ты собираешься там обнаружить?
— Сам не знаю. Но Окурок — не просто кусок водородно-гелиевого льда, его создали искусственно для каких-то целей.
— Почему ты так решил?
— Потому что гелий практически невозможно заморозить до кристаллически твердого состояния, он при любых температурах остается жидким и сверхтекучим. Окурок же, как видите, состоит изо льда.
— Почему же ты раньше об этом не сказал?
— Вы не спрашивали. Возможно, все дело в составе и количестве примесей, но, может быть, причина в том, что внутри Окурка вакуум поляризован, находится в другом фазовом состоянии.
— Ну и фрукт же ты, Феликс Эдуардович!
— Отставить препирательства! — остановил разошедшегося Шилова Денис. — Идем дальше. Если через полкилометра ничего не изменится — вернемся. Что ты там говорил насчет поляризации вакуума, Феликс Эдуардович?
Глинич помолчал, затем проговорил нехотя:
— Я еще не уверен… но впечатление такое, будто внутри трубы Окурка действуют другие физические законы.
— Какие?
— Градиент давления среды имеет ярко выраженный векторный характер… квантовые флуктуации вакуума имеют амплитуду на порядок выше, чем в обычной пустоте… волновой фон повышен…
— Ладно, потом разберемся, поплыли дальше.
Космонавты устремились вперед, вжимаясь телами в ставший податливым материал стенки трубы.
Впереди появилось кольцо, еще больше сужающее ледяной тоннель.
«Ветер», подгонявший экипаж потерпевшего кораблекрушение «Быстрого», усилился.
— К черту! — решил Денис. — Возвращаемся! Незачем рисковать…
Внезапно рука Глинича, ползущего последним, попала в пустоту, он приподнялся, собираясь податься в сторону, и тотчас же порыв «ветра» бросил его вверх и вперед.
— Держитесь! — запоздало рявкнул Денис. — Цепляйтесь кто за что может!
Скафандр Глинича пролетел над вжавшимися в «желеобразный лед» космонавтами. Последовал сильный рывок, и Шилов, связанный с Феликсом Эдуардовичем тарконовым фалом, не удержался, с криком взлетел над поверхностью тоннеля.
— Мать
Еще рывок, и теперь уже не удержался Абдулов, хотя какие-то мгновения сопротивлялся, раскорячившись, как лягушка, отчаянно вдавливая локти и колени с липучками в колеблющийся слой «желе». Однако липучки не выдержали, и капитан заскользил по сизо-белым торосам, выдав порцию мата.
Денис приготовился к рывку, по самую рукоять загоняя нож в ближайшую трещину. Вот когда пригодился бы ледоруб, мелькнула мысль.
Подчиненных пронесло над ним.
Удар, рывок!
Липучки отклеились. Руку пронзила боль. Но Денис не разжал пальцы, удерживаясь на месте за рукоять ножа.
— Работайте ножами!
Еще рывок!
Нож прорезал желеобразную стенку трещины, и вся связка барахтавшихся людей покатилась по льду к сужению тоннеля.
— Ножи! — прохрипел Денис, распластавшись по скользкой поверхности. — Вбивайте ножи в пол!
Все замахали ножами, проделывая в подрагивающем материале «пола» шрамы и разрезы. Наконец усилия всех четверых сложились в дружное действие, и, ударившись о невысокий — полуметровый — кольцевой уступ, космонавты остановили скольжение.
— Уф! — выдохнул Шилов. — Зацепились! Ползем назад!
— У меня нет сил! — проговорил, задыхаясь, Абдулов.
— Отдыхайте, — сказал Денис, не поднимая головы. — Это я виноват. Не надо было разрешать этот эксперимент.
— Феликс Эдуардович виноват, его идея.
— Глядите! — сдавленным голосом произнес Глинич.
Денис приподнял голову, напрягая мышцы рук, чтобы не сорваться с места.
— Что ты там увидел?
Эксперт, приподнявшись над уступом, смотрел в горло тоннеля, точнее, в окно, которым заканчивалась труба Окурка. Денис осторожно высунул голову и стиснул зубы, перекусывая изумленный возглас.
Подняли головы и Шилов с Абдуловым.
— Мать честная! — прошептал старлей.
Впереди простиралась… бездна!
То, что они принимали за продолжение тоннеля, за «газовый хвост кометы», изнутри представляло собой бездну пространства! Только не черную, а сияющую перламутром, усеянную мириадами искр! Возможно, это были звезды, образующие «небо», сплошную сферу вокруг окна, возможно, такова была структура этого пространства, но ощущение бездны не проходило, и у наблюдателей начала кружиться голова.
— Что это?! — просипел Шилов.
— Выход, — пробормотал Глинич.
— Какой выход?!
— Откуда мне знать? Запасный… или аварийный…
— Что ты мелешь, Феликс?
— Ну-ка, ну-ка, — хмыкнул Абдулов. — Продолжай, Феликс Эдуардович. О каком выходе речь?
— Это мои фантазии…
— Выкладывай, — поддержал штурмана Денис.
— Издеваться не будете?
— Клянемся!
— Окурок не комета — искусственный объект, случайно залетевший в нашу Систему. Его создали не люди, и очень давно, на заре рождения Вселенной.