Земля дьявола
Шрифт:
Вместе с университетским образованием Пол П. Кивис усвоил и манеру поведения белых людей, но при этом, как считали некоторые обитатели Норт-Вудса, не утратил и первоначальной близости к дикой природе.
Несмотря на университетский диплом, Кивис оставался такой же неотъемлемой частью мира природы, как, скажем, выдра, быстро плывущая в холодной воде северной реки, или грациозная рысь, подкарауливающая в лесу свою ничего не подозревающую жертву.
Индеец заговорил тихим спокойным голосом, в котором, впрочем, временами проскальзывали угрожающие
– Сначала я не верил в то, что мой народ причастен к возвращению Томагавков Дьявола, - медленно произнес вождь индейцев.
– Но сейчас я не так уверен. Во всей этой истории есть что-то подозрительное, нечто такое, что мне, при том, что я хорошо знаю свой народ, никак не удается понять!
Кивис обращался главным образом к Айрис и Маркетту. Закончив последнюю фразу, индеец ухмыльнулся, показав крепкие белые зубы. Маркетт с угрожающим видом шагнул вперед. В его черных глазах горело пламя ненависти к Кивису. Метис Маркетт и чистокровный индеец Пол П. Кивис злобно смотрели друг на друга.
– Это ты во всем виноват, По-Пок-Кивис!
– закричал Маркетт.
– Это ты подговорил индейцев вспомнить старые обычаи, ты вывел их на тропу войны! Но рано или поздно они все равно пожалеют о том, что послушали тебя!
Кивис выпрямился во весь рост, которого в нем было целых шесть футов и четыре дюйма, и это прибавило ему уверенности.
– Зачем ты здесь, сын белого человека?
– хрипло выкрикнул индеец. Своим присутствием ты вызвал гнев Томагавков, и они вернулись.
Хеллер слегка пригнул голову. Он был ниже Пола П. Кивиса на целых шесть дюймов. Впрочем, грозное пламя, пылавшее в глазах юноши, с лихвой восполняло недостаток роста.
– Я здесь для того, чтобы выяснить, что узнал этот бледнолицый, Маркетт ткнул пальцем в сторону Джонни, - и отговорить свой народ от бессмысленного кровопролития.
Кровь предков оказалась сильнее европейского воспитания и образования. Маркетт Хеллер и Пол П. Кивис медленно кружили друг подле друга, выбирая удобный момент для нападения. Маркетт сжимал в руке длинный нож с узким лезвием, Кивис был вооружен каменным томагавком. Обычно индейцы миролюбивы и дружелюбны, но в ярости они не останавливаются ни перед чем.
Но барабанный бой не дал убийству совершиться.
Это было второе послание Мичабу, угрожавшее смертью всем обитателям Норт-Вудс. Док Сэвидж слышал его, выходя из штольни.
На лице Пола П. Кивиса не дрогнул ни один мускул, в то время как Маркетт сильно побледнел. Поскольку зачинщиком стычки был именно метис, все с облегчением вздохнули, поняв, что после сообщения барабанов все обвинения Хеллера потеряли свою силу. Маркетт, словно в забытьи, медленно переводил текст сообщения на английский язык.
– Мичабу разгневан на обитателей лесов, - глухо рокотали барабаны. Мичабу приговорил Дока Сэвиджа к смерти, но узнал о том, что кто-то осмелился вмешаться в его дела и убил бронзового человека. Великий Дух недоволен этим. Однажды
На этом сообщение не заканчивалось. Барабаны несколько раз повторили имя Дока Сэвиджа на своем рокочущем языке и умолкли.
В том, что произошло в дальнейшем, было повинно то, что к Джонни понемногу стала возвращаться память.
Услышав несколько раз повторенное Маркеттом имя бронзового человека, геолог поднялся на ноги. Он беззвучно шевелил губами, словно силился произнести какую-то фразу, но не мог вспомнить, какую именно.
Джонни начал испытывать необычное беспокойство.
Сделав шаг вперед, геолог наткнулся на стул, споткнулся и упал.
Когда Джонни поднялся с пола, потирая ушибленную голову, все обратили внимание на то, что его взгляд снова стал осмысленным.
– Экстремальное непредиктабельное обстоятельство, - сказал Джонни. По-моему, я вспомнил.
Игор Лаконнен изумленно воскликнул и широко улыбнулся. Маркетт очнулся от оцепенения и моментально забыл о своей ссоре с Кивисом. Айрис бросилась к геологу. Судя по всему, после падения мыслительный аппарат геолога снова начал работать как положено.
В этот момент в конторке неожиданно погас свет и в темноте послышалась приглушенная возня.
Когда лампа загорелась вновь, Уильяма Харпера Литтлджона в комнате уже не было. Кто-то ухитрился похитить его несмотря на то, что в комнате было еще трое взрослых людей кроме самого Джонни.
Геолог пришел в несказанную ярость. Он плохо помнил события, происшедшие после того, как он утратил память. У Джонни осталось лишь смутное воспоминание о том, что с ним произошло что-то неладное.
Но стоило геологу подумать о том, что кто-то похитил его из ярко освещенной комнаты, наполненной людьми, в тот самый момент, когда память наконец вернулась к нему, его отчаянию не было границ. Через мгновение после того, как погас свет, чья-то рука стальным захватом сдавила его плечи, другая зажала рот. Джонни почувствовал, что кто-то поднимает его в воздух, словно мешок с мукой. Так началось его путешествие верхом по ночному лесу.
Когда через несколько сотен ярдов неведомый похититель осторожно опустил свою жертву на землю, настроение Джонни оставалось все таким же мрачным.
– Что за непростительную дерзость вы себе позволяете, - захлебываясь, закричал геолог.
– Что за возмути...
Вдруг Литтлджон замолчал.
– Док!
– воскликнул он спустя минуту.
– Как ты здесь оказался?
О сильном изумлении геолога свидетельствовало то обстоятельство, что количество длинных слов в его речи резко сократилось. Док ответил, как всегда, спокойно и лаконично: