Земля и Черепаха

Спринский Василий

– А теперь перейдём к весёлому! – проговорил он, управившись с собственной трусостью. – Устройства разврата, говоришь, имеются? Ну-ка, посмотрим, как вы в галактике развращаетесь…

На удивление корабельный блок разврата оказался довольно скудным. На земной вкус. Ну в самом деле, зачем русскому человеку посещать салон отращивания новых конечностей, взаимодействующих с мозговыми центрами боли и наслаждения, а также выращивания в собственном мозгу и за пределами его подобных же центров? Скукотища! Нет, можно, конечно, вырастить свой полный дубль и устраивать подобные эксперименты на нём, но Косых на такое почему-то

не тянуло. Может, предубеждения, а может, просто уже старый для таких вещей. Тридцать два, в конце концов, не юноша бледный со взором горящим. И дендронекрофилия явно не для него. По крайней мере, в предлагаемой форме совокупления с высохшим куском дурно пахнущей древесины, спазматически пытающейся тебя убедить в глубокой любви к теплокровным.

«Лучше уж слона изнасиловать!» – подумал неприятно удивлённый местными обычаями Косых. И тут же наткнулся на категорический ответ:

– Вот слона попрошу не трогать! Это уже не секция развлечений, это жизненно важная система. Высадишься на Черепахе, там тебе всё будет, а здесь нечего контуры путать. Не мальчик, в конце концов!»

– Да уж ясно, что не девочка, – обиженно отозвался Косых. – Только без наездов, ладно?

– А это не наезд, это скрытая оценка твоей нервной системы на количество наличествующего в тебе мазохизма, – отозвался проектор. – Я же подыскиваю наиболее подходящий тебе способ развращения, или не понял ещё?

– А, подыскиваешь, – в тон ему ответил дядя Вася. – Так ты что, не в курсе, что мазохизма без садизма не бывает? А я как раз жуткий агрессор по натуре. Вот доберусь до твоих командных контуров и перепрофилирую их под себя, так что ты вместо психоанализа клиентов будешь сам себя по винтику разбирать и при этом сообщать, какие жизненные функции у тебя отключились. Будет приятно, а?

– Для клиента я на всё способен! – отозвался каютный. А как тебе понравится в одном спортивном костюме в открытом космосе остаться? Без скафандра и прочих радостей жизни? Говорят, теплокровный в вакууме секунд десять в полном сознании может протянуть. Выполнить такое пожелание или подождём до худших времён?

– Издеваешься, – буркнул дядя Вася.

– Иду навстречу запросам, – парировала машина.

– Ладно, замяли, – примирительно бросил Косых. – Может, всё-таки экскурсию по кораблику устроим? Скучно как-то в кресле валяться.

– Можно и экскурсию, – ответил каютный. Откуда начнём?

– Да хоть с парадного подъезда, – ответил Косых.

– С какого именно? – уточнил каютный. – У нас их шесть.

– Ну, тогда с ближайшего, – не раздумывая, произнёс дядя Вася. С некоторым усилием он выбрался из кресла. По привычке собрался пнуть дверь, но в последний момент сдержал импульс.

Косых осторожно выглянул в коридор. Как и следовало ожидать, там никого не было, лишь на бежевой стене напротив мерцало большое лиловое пятно, да в некотором отдалении от него на мохнатом ковре, устилавшем пол, виднелась неопрятная, дурно пахнущая куча. Похоже, у кого-то из проходивших здесь были серьёзные проблемы с пищеварением.

Обернувшись к уже начавшему гаснуть подиуму, дядя Вася поинтересовался:

– А путеводитель мне дадут какой-нибудь? Вот когда я на «Армении» в круиз ходил…

– Вон там, на барной стойке стопка карточек, – раздался голос Фимы. – В любой момент тебе покажет, где ты находишься и как добраться

до номера, в крайнем случае, сама тебя отведёт, если напьёшься сверх меры.

– Ну, это нам пока не грозит, – не очень уверенно ответил Косых, выискивая карточку покрасивее. Так и не выбрав, махнул рукой и вытащил самую нижнюю. Мельком просмотрел. По крайней мере, карточка, в отличие от всех остальных корабельных штучек, вела себя на удивление скромно, даже не попытавшись с ним заговорить. Такое поведение дядю Васю, утомившегося от общения с продвинутой местной техникой, вполне устраивало. Ещё раз просмотрел её уже вдумчивее и, небрежно засунув её в неглубокий карман своих спортивных штанов, выбрался в коридор.

Внимательно глядя под ноги, чтобы ненароком не влезть в очередную лужу инопланетной блевотины, он направился по самому первому маршруту, описанному Фимой.

До зала Простейших он добрался без приключений и практически не заблудившись. Заодно немного пообвыкся с системой расположения коридоров и прочих помещений. По крайней мере, на пассажирских уровнях планировка не отличалась особыми изысками. Коридоры пересекали друг друга только под прямыми углами, так что блуждания по сложным лабиринтам, похоже, отменялись.

Зал Простейших оказался чем-то средним между музейной панорамой и микробиологической лабораторией. Полукруглое помещение ненавязчиво наполняли самые разнообразные простые организмы, далеко не всегда микроскопические. Некоторые по размерам были сравнимы с самим Косых. Все они были надёжно упакованы за прозрачными стенами, так что за собственное здоровье можно было не волноваться. Некоторые из экспонатов лениво перемещались по аквариумам, большинство же пребывало в благостной спячке. Какое-то время дядя Вася послонялся среди этих амёб, но вскоре это ему наскучило. Предыдущему хозяину, похоже, было действительно всё равно, на кого охотиться, лишь бы дичь была поразнообразнее. Но Косых мало интересовала вся эта слизь. Даже не подразнишь.

Обойдя зал по периметру, он медленно подобрался к шлюзам.

Массивные трапециевидные двери, больше похожие на ворота старинной крепости, внушали уверенность, что враги, буде таковые сыщутся, внутрь корабля так просто не попадут. Только с разрешения местного командования.

Убедившись в собственной безопасности, дядя Вася извлёк из кармана путеводитель и занялся его детальным изучением.

Судя по карте, находился он на десятой пассажирской палубе. Отсчёт уровней шёл сверху, ничего особо изысканного здесь не было. Так что дядя Вася направился к ближайшему лифту в надежде отыскать что-то поинтереснее.

Первая палуба выглядела ничем не хуже его собственной восьмой. Правда, влияние местных жителей на среду обитания чувствовалось здесь куда сильнее. Уровень, похоже, был не в пример более обжитым. Пустые бутылки самых разнообразных форм, и их осколки, прожжённые дыры в пушистом ковре, погашенные о стены окурки и усохшие лужи неприятного вида демонстрировали, что жизнь на корабле бьёт ключом, в том числе и по голове. В каком-то из закутков Косых даже обнаружил такую голову, вернее, череп с приличной дырой в затылочной области. Череп мало походил на гуманоидный, но спокойствия это не добавило, заставив осмотреться вокруг – не крадётся ли какая тварь за ним следом, чтобы повторить былой подвиг проламывания чужой головы.

Конец ознакомительного фрагмента.