Земля Круза
Шрифт:
— Подробностями не поделишься, кто именно тебе таблетку всучил?
— Да какие тут подробности. Подваливает, дает — ну я на автомате беру и прячу в карман, а уже потом соображаю, что это такое…
— Имени, само собой, не знаешь.
— Зато морду знаю. Высокий, тощий, смуглый — индейской крови больше трети; по акценту где-то из глубин Южной Америки: Чили, может, Боливия или Перу. Не Колумбия и не Венесуэла. Особые приметы — под глазом фингал и перелом правой руки, сложный или простой — не могу сказать.
— Знатная примета, — усмехается Геррик, — это ты его так?
— Нет, это моя дама его так.
—
— Ага.
— Молодец девочка. Пушеры[104] пользуются тем, что легкие наркотики в городе вроде как не под запретом, и временами совсем страх Божий теряют. Надо, надо их порой в чувство приводить…
— «Легкие наркотики»? — у Сая в глотке словно консервная банка застряла.
Вот даже как. Со столь искренним чувством — интересная же у Сая и Берта рисуется связь с тихуанским картелем. Агенты какого-нибудь Интерпола под глубоким прикрытием? версия из дешевых триллеров, но она кое-что может объяснить…
Геррик тяжело вздыхает.
— Будь Порто-Франко в подчинении Евросоюза, нам бы удалось кое-что переменить. Это там, за ленточкой, старушка Европа вопиет о правах человека даже вопреки здравому смыслу; здешний народ в массе своей склоняется к традиционным ценностям, как ни банально звучит, и большую политику с агрессивной толерантностью во главу угла не ставит. Но увы: город лишь построен европейцами, а заправляет здесь Орден. На бумаге прописана «вольная территория под совместным управлением»; по факту в ведении европейских властей коммуналка, хлеб и зрелища, а реальные хозяева города либо члены Ордена, либо получают распоряжения прямо оттуда.
— А зачем Ордену наркотики? — на голубом глазу интересуюсь я.
— «Каждый имеет право на второй шанс», — едва не сплевывает опер-координатор. — Хороший в общем-то девиз, но в трактовке верхушки Ордена он обозначает: каждый вправе заниматься любым делом, пока платит с этого дела налоги. И «любым» значит именно ЛЮБЫМ. Они, уверен, и работорговлю здесь с удовольствием узаконили бы, да только слишком много среди собственных орденских силовиков народа, который на тех самых «традиционных ценностях» воспитан и отбросить воспитание даже по распоряжению начальства так вот просто не готов. В итоге «незаконной» деятельности просто нет, только плати — а на наркотиках деньги поднимаются сами представляете какие… Так что наркотики как таковые Ордену не нужны, а вот доходы с этой дряни — еще как.
— Весело.
— Угу, обхохочешься.
— Любите вы Орден.
— Как тебе сказать… Разный он, Орден. Мы ведь как сотрудники Патрульной службы тоже в орденских служащих числимся, имеем кой-какой допуск ко внутренней кухне. Много за что Ордену можно сказать спасибо, за сам этот новый мир хотя бы — Новая Земля не создана орденскими яйцеголовыми, но путь сюда проложили именно они. И для мира как такового, и для людей Орден сделал и делает много хорошего, отрицать глупо. Увы, много нехорошего тоже сделал, и это нельзя объявить «преследующим своекорыстные цели предателем в рядах организации». Скажем, ваш дорожный «инцидент» можно, без вопросов, крысы везде попадаются… но были случаи куда более серьезные и на другом уровне.
Тут Геррик, обнаружив, что пиво в кружке как-то вдруг закончилось, делает хозяйке знак «обновить». Я разворачиваюсь к стойке — и обнаруживаю, что в зале, помимо Флоренс и ее кошака, остались только Шакуровы
Впрочем, куда — догадаться нетрудно. И зачем. Вернее, за кем.
А еще я, не выглядывая наружу, могу обоснованно предположить, что отправились они на джипе Руиса, потому как к нему прицеплен трейлер, и в этом трейлере можно тихо и почти незаметно для окружающих кой-кого… расспросить о том о сем, не знаю как Руис, но Сай и Берт такое наверняка умеют. Вот зачем им раскручивать цепочку местной наркоторговли — а иной цели я здесь в упор не вижу, — вопрос уже другой; и что они намерены делать, раскрутив хотя бы несколько звеньев этой цепочки, также неясно. Пока.
С другой стороны, оно мне надо, все это знать? Любопытственно — да, но надо ли? Так, если честно? Наркодельцов любого класса мне ни капельки не жаль, если одного-двух разрежут на ленточки — я только поаплодирую, однако помочь в этом социально полезном деле Берт и Сай попросили Руиса, не меня. Если потребуется еще пара рук — пусть сами придут, навряд ли откажу, а навязываться не в моих правилах.
Геррик делает большой глоток из новой кружки, зажевывает парой ржаных сухариков и, проглотив, интересуется:
— Скажи, парень, зачем ты в это лезешь?
— Во что?
— В то, чего знать не знаешь. Мог ведь просто поблагодарить Господа и полковника Кольта, что вывернулся из опасного дела целым, причем с прибытком, и спокойно отправляться по своим делам.
— А я мог?
— У Патрульной службы к вам имелись вопросы, но вы вполне могли не отвечать, а уж ответив, вправе были вольными пташками лететь на все четыре стороны.
— Так вторая машина в починке, ждем.
— Вот только не рассказывай, что вы четверо одна команда. Раньше мог бы поверить, но сейчас, когда сам на вас посмотрел — нет. Гарсия и Толливер матерые профи, до которых Торресу расти не один год, а тебе и того дольше. Случись по-настоящему опасное дело, вы двое для них — балласт. В лучшем случае. А то могут ведь и попросту бросить под нож, чтобы самим до цели добраться. Так что вместе ваша четверка очень временно и ненадолго.
Сурово и в чем-то обидно… но — да, так и есть. Сам понимаю. Боевой опыт даже самолучшей теоретической подкованностью не заменить, а умение быстро и верно просчитывать расклад никак не поможет выбраться из ситуации уже сложившейся.
Так зачем же я, действительно, в это лезу? Зачем нас убеждала посодействовать ведущемуся следствию фрау Ширмер — понятно; зачем уговаривал стать его прикрытием Крокодил Гена Шакуров — тоже понятно. А зачем вся эта история мне? Ходить по краю, упиваться чувством опасности и собственным адреналином — да, есть личности, которые иначе себе жизнь и не мыслят, но у меня-то в голове совсем другие тараканы.
Ответа глобального дать не могу, а вот локально-сиюминутный — вполне.
— Все, во что я пока влез, Артур — это в некоторое упорядочивание данных, уже имеющихся в распоряжении Патрульной службы. Которая и решает, что следует предпринять по поводу моих выкладок.
— Значит, пусть другие таскают каштаны из огня, а ты вроде и ни при чем.
Пожимаю плечами.
— А для кого каштаны, собственно, и чей огонь?
— То есть ты полагаешь, что причин принимать это дело близко к сердцу у тебя нет.