Земля лишних. Исход

Круз Андрей

Первую остановку объявили часа через три, и толстяк, грузно выпрыгнув из кузова, побежал в сторону кустов, торжествующе посмотрев на меня.

Уже позже, на ночном привале, все «Три толстяка» подсели к нашему с Бонитой костру. Принесли целый ящик пива и отличный вяленый окорок, не хуже испанского хамона. Толстяки оказались веселыми и дружелюбными, в прошлой жизни они катались в одной банде байкеров. Перебрались они в Новую Землю вместе со своими «харлеями» и обнаружили, что на них здесь ездить невозможно. Поэтому местные байкеры пересели на квадроциклы, предпочитая всем прочим тяжелые канадские «бомбардье», тоже украшая их и модернизируя. На этом и держался их бизнес, собственно говоря. Они открыли гараж, где ремонтировали, продавали и

покупали «квады», делали им самый невероятный тюнинг. «Квады» в этом мире были популярны, бизнес шел. Везли же они в грузовике патроны, которые закупили в Демидовске по просьбе местных оружейных торговцев. Перед этим они перевезли на русскую территорию пять доведенных до ума «квадов», а патронами загрузились, чтобы окупить холостой рейс обратно.

Алабама-Сити они хвалили, советовали нам там задержаться и в выходные сходить вместе с половиной города на большую еженедельную гулянку с музыкой и массовыми танцульками.

Еще их очень впечатлил наш «перенти». Один из толстяков, Дейв, даже рассказал, как он бы его переделал, чтобы можно было сзади всегда возить с собой «квад», который по самооткидывающимся мосткам съезжал бы и заезжал обратно. Правда, при этом абсолютно нелогично заявил, что австралийцы в настоящих машинах ничего не понимают.

Посидев и поболтав пару часов, мы пожелали байкерам спокойной ночи и пошли в этот самый предмет спора. Отбросили тент, с тента по бокам опустили густые противомоскитные сетки, забрались внутрь импровизированной палатки и постарались в следующие два часа вести себя тише, чтобы не мешать спать окружающим и не привлекать лишнего внимания к себе.

Территория Конфедерации Южных Штатов, окрестности г. Алабама-Сити. 24 число 6 месяца, понедельник, 18:23

Когда конвой свернул к югу с северной Дороги, местность начала заметно понижаться. Трава стала зеленее и гуще, появилось больше деревьев, часто приходилось переезжать мелкие речушки, некоторые вброд, а некоторые по добротно построенным мостам. Блокпостов у конфедератов не было, но несколько раз попадались парные моторизованные патрули, обычно на немолодых броневиках «коммандо» и «хамвиках». Судя по всему, патрули время от времени меняли позиции наблюдения, останавливаясь у дорог или на возвышенностях с хорошим обзором.

В низинах у рек было множество комаров или каких-то других насекомых, на комаров похожих. К счастью, колонна не останавливалась, и нам удавалось остаться не искусанными. Несколько раз в низинах мы спугивали каких-то крупных животных с водопоя. Разглядеть их не удавалось – пару раз замечал лишь темные спины, ломящиеся через густой кустарник.

На открытых пространствах появились поля кукурузы и хлопка. Увидели мы и нынешнюю форму рабовладения – в одном месте в поле работали пленные, разных национальностей и цветов кожи, все в одежде с поперечными полосами, как на старых картинках. Только пушечных ядер на цепях не хватало. Охраняли их конные патрули с собаками – рослыми брыластыми псинами размерами и статями с хорошего дога. Ладно, меньше надо было на Дороге хулиганить.

Дорога начала огибать покрытый лесом холм, и из-за него вдруг появился небольшой, очень белый городок, постепенно открывавшийся нам по мере того, как мы объезжали склон. Толстяк в грузовике показал мне в сторону города и поднял большой палец. Город действительно выглядел симпатичным – такое живописное скопление белых домов среди полей и рощ, внутри тоже разбавленное пятнами густой зелени. За городом на солнце блестело длинное зеркало большой реки и вдалеке, почти теряясь в бликах на воде, тонкой черточкой виднелся наплавной мост. На реке выше моста вразброс замерли несколько рыбацких лодок.

На въезде в город мы пересекли по мощному деревянному мосту неширокий приток Большой Реки. За мостом был уже полноценный блокпост, на котором дежурили около десятка солдат, одетых как те, что вели конвой из Аламо. Там же, за невысоким барьером, выложенным из гранитных валунов,

стоял еще один «коммандо», трехосный V300, направив на дорогу ствол автоматической пушки.

Конвой выкатил на широкую площадку за блокпостом, и солдат с жезлом начал разделение колонны на военный и гражданский транспорт, направляя броню на стоянку за бетонным забором, где были видны заправка и ремонтные эстакады, а грузовики сворачивали направо, во двор большой складской базы. Там их быстро досматривали – не прячется ли кто, не отмеченный в легенде, под тентами, после чего отпускали, кому куда надо.

Грузовик толстяков подали под разгрузку к кирпичному зданию склада, на котором краской было написано «Ammunition and Explosives. Keep out». [48] Толстяк из кузова подошел к нам и пригласил навестить их гараж, до которого отсюда три минуты пешком. Мы пообещали заглянуть, а заодно спросил и, где лучше остановиться и где можно узнать – какие конвои ожидаются в ближайшее время?

Насчет конвоев он посоветовал обратиться в маленький домик на площадке приема конвоев, где работает диспетчер, а отель порекомендовал «Southern Comfort» у самой реки, где есть хорошая закрытая стоянка для машин с грузом, большие номера и очень вкусная кухня. Мы пожали друг другу руки, попрощались с остальными толстяками, подошедшими к нам, и выехали со складской стоянки на улицу.

48

«Взрывчатка и боеприпасы. Держись подальше» (англ.).

На домике диспетчера висела табличка «Closed till tomorrow», [49] и нам осталось только развернуться и ехать искать гостиницу по маршруту, который объяснил нам Дэйв. Городок напоминал Аламо – такой же пустынный в дневные часы, но дома отличались архитектурой. На них были крашенные белым терраски на вторых этажах фасадов, опиравшиеся на деревянные, фигурно обточенные столбы. Многие стены заросли плющом. Кое-где на улицах играли дети, бегали собаки, на крылечках и крышах веранд грелись на солнце полосатые кошки. Дети иногда махали нам руками, а мы честно махали в ответ. Последовательно выполнив все повороты согласно тому, как нам объяснили, мы проехали белые ворота в живой изгороди, над которыми было написано «Southern Comfort».

49

«Закрыто до завтра» (англ.).

За воротами была засыпанная светлой речной галькой площадка, на которой мы и остановились. Сама гостиница состояла из большого деревянного дома в плантаторском стиле, где за открытыми окнами первого этажа виднелись накрытые скатертями столики ресторана, сейчас пустого. Второй этаж, судя по всему, занимали комнаты. Дом был окружен то ли садом, то ли облагороженным лесом, и по нему расходились дорожки, тоже усыпанные галькой, и в конце каждой дорожки стояло по маленькому симпатичному домику с площадкой перед ним, маленькой верандочкой с крашенной белым садовой мебелью. Первое впечатление – отель дешевым не выглядел.

Выбравшись из машин, мы зашли в большой дом, увидели пустую стойку портье и уже привычный бронзовый звонок на ней. Бонита только протянула руку, чтобы позвонить, как послышался голос:

– Иду! Уже иду!

Из ресторанного зала показался седой пожилой мужчина в легких брюках и белой сорочке, опирающийся на трость. Он приветственно взмахнул рукой и спросил:

– Добрый день! Чем могу помочь?

– Добрый день. Нам нужна комната на двоих, на две ночи, – ответила Мария Бонита.

– У нас есть хорошие комнаты здесь, и есть очень хорошие бунгало вокруг, – ответил джентльмен, указав рукой сначала на потолок, а затем куда-то за окна. – Что бы вы предпочли?