Земля лишних. За други своя
Шрифт:
– А в шторм как? В сезон дождей? Тоже патрулируют?
– Нет, разумеется, – покачал он головой. – Но и психов нет, чтобы в сезон дождей по морю ходить. Доживете до сезона – сами увидите.
Второй день плавания больше напоминал круиз, точнее – чартерный рейс на яхте. Индиец Джо, или как там его звали на самом деле, оказался отличным коком, поэтому и ужин предыдущего вечера, и завтрак сегодняшнего были выше всяких похвал. Бонита в купальнике развалилась в шезлонге на носу шхуны, отвлекая шкипера от прямых обязанностей по ведению судна, остальной народ, включая меня, отдыхал, а точнее – бездельничал,
Я сразу предупредил, что они могут хоть китобойным промыслом развлекаться, но если кто-то из них порежет руку леской – я, слава богу, хорошо знаю, что такое морская рыбалка с борта судна на крупную рыбу – или получит другую травму, которая помешает ему выполнить боевую задачу, – лучше пусть сам прыгает за борт. В любом случае участь потерянного в море среди акул будет лучше, чем та, которую я ему уготовлю. Кажется, мне поверили, но от своей дурацкой затеи не отказались.
Активно помогать рыболовам взялся механик Тим, хотя сама рыбалка отличалась редкой незамысловатостью – сначала на здоровенный крючок намотали хаотично нарезанную белую полихлорвиниловую изоляцию от электрического провода и забросили крючок за корму. Ждать пришлось минуты три, не больше. Плетеная леска задергалась, и Тим вытащил на палубу полосатую, как тигр, рыбу килограмма в три весом.
– Это что за рыба? – полюбопытствовал я.
Ответ Тима можно было перевести как «долбаный полосатик», но я не уверен, что ругательство было обязательной составной частью названия рыбы. Как выяснилось в дальнейшем, судьбой этой рыбы была вовсе не сковородка, а крюк побольше, где она превращалась уже в «долбаную приманку». И уже этот крюк, в комплекте с цепным поводком и жуткой толщины леской, и был основной рыболовной снастью.
Впрочем, процесс ловли большой рыбы тоже не занял больше пяти минут. Леска рванулась в сторону, за кормой вскипела вода, все закричали, загомонили, пытаясь разглядеть, что же такое «клюнуло» на трехкилограммовую приманку. В пене и брызгах мелькнул темно-серый блестящий бок, затем белое брюхо, огромный хвост с серповидным плавником ударил по воде с такой силой, что брызги долетели до палубы судна.
– Здоровая тварь! – закричал Дмитрий.
Раздался звонкий щелчок, леска ослабла, и вода успокоилась – лишь следы от наших винтов немного баламутили поверхность воды.
– И кто это был? – невинно поинтересовалась Мария Пилар, подошедшая ко мне сзади.
Тим оповестил окружающих, что это была «долбаная акула», и что она была такая «долбано здоровенная», что мы не имели ни единого «долбаного шанса» ее вытащить. Придется теперь ловить еще одного «долбаного полосатика», чтобы повторить все заново.
Неожиданно в спор вмешался Пако и сказал, что Тим может оставить свои мнения при себе, а то, что оборвало леску, к акулам ни малейшего отношения не имело. Приманку схватила «реактивная рыба» – очень большая, подчас под четыре метра, массивная, формой тела напоминающая нашего тунца и разгоняющаяся до невероятной скорости. За счет особых полостей она пропускает через себя воду, создавая при необходимости дополнительную тягу по принципу водомета. Единственное различие с земным тунцом составляет голова рыбы – конической формы, покрытая панцирем, которую «реактивная рыба» использует как таран, буквально вышибая дух из своих жертв. После чего голова разделяется почти пополам гигантской пастью, усаженной острейшими зубами, и рыба рвет оглушенную добычу на манер акулы.
Я оставил людей ловить «долбаных полосатиков», а сам пошел к капитану на крышу надстройки – на открытый ходовой мостик.
– Доброе утро, шкипер, – поприветствовал я Соузу.
– Доброе утро, – откликнулся он. – Как вам у нас на борту?
– Если бы не задание, с удовольствием провел бы с вами неделю-другую, – честно признался я. – Мне много приходилось работать в море на таких судах, сейчас просто ностальгия накатила. Где мы сейчас?
Капитан постучал пальцем по экрану, на котором мигали две пульсирующие точки маяков:
– Справа – остров Свободы, маяк Форт-Рейгана. Вот этот… – Соуза показал на точку поменьше, практически прямо по курсу: – Это маяк на маленьком острове, который так и называется – Остров Маяка. На нем есть радиомаяк, световой маяк и домик смотрителя. Больше на этом островке нет ничего, это просто скала в океане. Зато там гнездится много зубастых чаек.
– Зубастых чаек?
– Именно так. Не видели? – удивился он. – Здесь хищные птицы словно смесь птеродактиля с птицами. Зубастые клювы, настоящие хвосты. В Старом Свете таких не увидишь.
– Как падальщики в саванне? – вспомнил я мерзких крикливых тварей.
– Да, примерно. Такая же конструкция. А вообще здесь все хищное. Здесь даже киты хищные – как будто не хватает акул и прочих. Я слышал, «реактивная рыба» оборвала леску?
– Вроде бы, если верить Пако, – кивнул я.
– Только Пако и стоит верить, Тим лишь вид знатока имеет, – сказал Соуза. – Так вот эта самая «реактивная рыба» – вылитый тунец, даже на вкус похожа. Но наш тунец гоняется за мелочью, и мы его едим, а здешний тунец гоняется за нами и с удовольствием ест нас. Здесь в воде все может съесть тебя. Здесь даже стаи рыбок вроде пираний водятся в море, представляете? Если тебя не сожрал кит метров десяти длиной, не схарчили акулы и вот эти тунцы, не откусила тебе ноги гигантская мурена, потому что ты проплыл слишком близко от ее норы, – тебя могут обглодать до костей рыбки размером с небольшую дораду, даже по форме похожи.
– Все так сурово? – поразился я.
Не то чтобы я об этом не читал, но о морской фауне написано пока мало и бестолково.
– Да. Вам приходилось нырять в Старом Свете?
– Я был инструктором по нырянию, – ответил я, после чего добавил: – Поэтому и провел столько времени на небольших судах.
– Приходилось нырять там, где много акул?
– Разумеется.
Мне в местах где мало акул, не приходилось нырять, если уж быть до конца честным: их везде было много.
Соуза закурил сигару, выпустил клуб дыма и положил ее в широкую пепельницу справа от штурвала. Предложил сигару мне, но я отказался.
– Чему вы учили людей, если были инструктором?
– Зависело от места, – пожал я плечами. – Например, на Мальдивах просто просил акул руками не трогать, а так ничему особому – там много еды, акулы всегда сытые, крупные пелагические виды в лагуны никогда не заходят. В других местах предупреждал о царапинах, порезах, запрещал мочиться в воду, хоть в гидрокостюме это почти невозможно. Много разных правил для разных мест.
– Понятно, – кивнул Соуза. – А здесь правило одно – ночью вообще не лезь в воду: сожрут. Если близко к берегу, разумеется. В открытом море – лотерея, как нарвешься. Днем можно купаться на песчаных отмелях, где мало живности, но лучше – на огороженных пляжах. У коралловых рифов лучше и днем не плавать. В незнакомых местах купаться нельзя ни в коем случае: никогда не знаешь, на кого нарвешься. В общем, если вам «зодиаки» нужны для того, о чем я думаю, помните главное – не падайте в воду. Это не обязательно смерть, но очень опасно. Всегда кто-то может приплыть на плеск. Вы еще рыбу-броненосца не видели… Слышали про такую?