Земля людей

Круз Андрей

Джей-Джей осталась у машины дожидаться заправщика, который пока был занят на противоположной стороне поля, заливая топливом какой-то желто-красный “каргомастер”, а мы с Бонитой неторопливо направились в сторону терминала.

Было жарко, уже по-настоящему, по-летнему, в высокой траве возле гравийной дорожки наперегонки распевали местные сверчки, пахло какими-то цветами и пылью - типичные летние запахи. В одноэтажном же быстросборном здании терминала работал кондиционер было прохладно. Мы сели в ресторанчике, попросив пока только воды. Обедать будем тогда, когда Джей-Джей освободится.

— Как летелось?

—

Нормально, все как обычно, - ответила сквозь сжатые губы Бонита. Она сейчас держала во рту резинку и заново собирала волосы в хвост.
– Ничего не почувствовала.

— Ну и слава богу.

Ее беременность превратилась за два дня в основную и очень навязчивую мысль. Точнее даже не мысль, а некий фильтр, при помощи которого я остальные мысли сортировал на предмет удачности. “Если жена беременна, то хорошо ли будет…?” - что-то в таком духе, если очень упрощенно.

И вообще странное ощущение, что я стою на пороге каких-то великих перемен. Что это, нормальная часть меня наружу лезет? Дошло наконец, в чем смысл жизни? Похоже на то.

40 число 2 месяца 23 года, среда. Протекторат Русской Армии, ППД, 26.00.

Джей-Джей, попрощавшись с нами, осталась ночевать в маленькой гостинице при аэродроме, чтобы завтра с рассветом вылететь обратно, а мы с Бонитой взяли в прокат очереного “самурая” - похоже, что ничего другого прокаты этой вселенной не предлагали - и поехали в жилой городок Базы.

База — место своеобразное, поэтому ни у кого даже язык не поворачивается называть это городом. Скорее все же военный городок при пункте постоянной дислокации большой воинской части. Главное отличие этого городка от других населенных пунктов — его удивительная замкнутость и почти параноидальная секретность, которая его окружает. Здесь живут только военные и члены их семей, ну и какое-то количество гражданских, прошедших проверку. Всякие гражданские специалисты, коммерсанты — частную собственность на территории никто не отменял, но все известны, все на виду.

Не то, чтобы въезд посторонним был запрещен, вовсе нет, но делать им здесь просто нечего. Ну возит кто-то товар, но его обычно знают. Кто-то в гости к родственникам приезжает — но тоже есть кому личность подтвердить. А просто человек случайный сюда и не поедет.

Темнело. Дорога огибала расположения и парки размещенных здесь частей, поэтому видели мы больше бетонные заборы с проволокой поверху, сторожевые вышки, да патрульные машины, время от времени объезжавшие периметр.

Местный мобильный телефон я дома зарядить забыл, он в Аламо все равно не работает, и теперь, убедившись, что он набрался каких-то сил от прикуривателя, я позвонил Владимирскому, моему то ли заместителю, то ли напарнику, то ли просто другу-товарищу.

— Миша?

— А, кому бы не пропасть!
– обрадовался он.
– Ты где?

— С аэродрома еду.

— По пивку?
– сразу перешел он к делу.

— Господь с тобой, Миш, я спать хочу уже. Завтра давай.

— Завтра так завтра, - сразу согласился он.
– Ты с утра на службе?

— Так точно, товарищ маршал.

— Тогда увидимся.

На этом разговор и закончился. Бетонные заборы остались позади, “самурай” уперся в шлагбаум КПП. Боец в красном берете и с висящим на груди “сто третьим” подошел к нам, проверил документы, проведя

по карточкам ручным сканером, козырнул мне как, затем в рацию дал команду пропустить. Полосатая металлическая труба поднялась, пропуская нас в Жилой городок.

Стемнело совсем, на улицах было темно, хоть и не совсем пусто. И дети еще местами играли под фонарями, и компании подростков сидели на скамейках, обычно возле кучи велосипедов. Давно здесь не были. Вроде и все знакомое, а уже словно и не свое. Такое впечатление даже дома возникает, когда из долгой поездки туда возвращаешься.

Ну, вот и совсем приехали. Небольшой двухэтажный дом, построенный по американскому типу, то есть каркасный, со стенками из легких панелей и обшитый тонкой доской внахлест вместо сайдинга. Острая двускатная крыша, маленький задний двор с сарайчиком для чего попало. Где-то там хранится огромный кофр с моим оборудованием для дайвинга, которое я сюда с собой через “ворота” протащил. Перед домом небольшой палисадник, сейчас неряшливо заросший. Надо будет эту проблему как-то решить.

Свернув с дороги, остановил “самурая” под навесом. Выбрались из машины, вытащили сумки.

— Ты как?

— Ты что, намерен у меня это каждый час спрашивать?
– немного возмутилась Бонита.
– Отпирай дверь, ключи у тебя.

Тихо лязгнул замок, затем я зашарил по стене в поисках крышки распределительного щитка. Бонита подсветила маленьким фонариком-брелком и я нашел нужный переключатель. Щелчок, загорелся маленький желтый светодиод, а затем и свет в прихожей.

Дом, как у сказал, был небольшим. Из маленькой прихожей можно было попасть в относительно просторную гостиную, вполне уютную, даже с камином из красного кирпича, один угол которой был отгорожен стойкой и работал здесь кухней. Прямо по стене вверх поднималась деревянная лестница, заканчивающаяся маленькой площадкой. И оттуда две двери вели в спальни. В одну, побольше, с ванной, и во вторую. Поменьше, с душевой кабинкой. Ну и чердак был, в котором днем было так жарко, что там было страшно даже вещи хранить. Полезешь за чем-то и от теплового удара вниз свалишься. Скромно все. Но так и жилье служебное, нормальный офицер российской армии в Старом свете мог о таком только мечтать. Он там вообще о многом мог бы только мечтать из того, что здесь нормой считается.

— Блин, воздух спертый, - сказал я, принюхавшись.

— Я окна открою, - заявила Бонита.

Открыли не только окна, отгородившись теперь от внешнего мира противомоскитной сеткой, но и заднюю дверь. Пусть протянет сквозняком хорошо. Бонита поднялась на второй этаж, я услышал щелчки шпингалетов и скрип петель.

В холодильнике, который простоял все это время выключенным, было, естественно, пусто, но вот чай с кофе в доме нашлись. Но кофе на ночь глядя не хотелось.

— Mi amor, ты голодная?
– крикнул я снизу.

— Да! Хочешь что-то предложить?

— Поехали в городе поужинаем, а? Вроде как возвращение отпразднуем.

— Да?
– вроде как немного озадачилась она.
– Мне надо голову помыть.

Нет, этого допустить нельзя. И с голоду помру, и вообще никуда не выберемся.

— Ты же вчера мыла, я точно помню.

— Я весь день в самолете, - заявила она, появившись на верхней площадке лестницы.
– Мне вообще помыться надо.

— А быстро сумеешь?
– спросил я с надеждой.