Земля мечты. Последний сребреник
Шрифт:
Колесо обозрения перевалило через вершину, и Джек держался, закрыв глаза, когда их кабинка опять пошла вниз. Остановок, чтобы посадить новых пассажиров, больше не было. Они быстро – головы у них еще не перестали кружиться – опустились в финиковый и опилочный запах обрывистого берега. Джек открыл глаза. Нехорошо было выглядеть таким явно испуганным. Он взглянул на Хелен, которая смотрела прямо перед собой, словно изучала какую-то точку ландшафта вдалеке. Скизикс же с ужасом смотрел куда-то мимо них обоих, нижняя челюсть у него отвисла. Джек развернулся в том направлении, куда смотрел Скизикс. Он увидел оператора колеса обозрения, держащего руку на металлическом рычаге. Оператор ухмылялся им ртом с опущенными деснами. Его волосы висели на плечах, как морские водоросли, а кожа лица была стянутая и задубевшая,
– Не нравится мне, что он так на меня смотрит. Ненавижу такое.
– И я тоже, – искренне сказал Джек, поняв, что на сей раз Хелен не видела того, что видели они со Скизиксом.
А видели они опять город, только теперь более резко – город с его улицами и проулками, распахнутыми окнами, открытыми, чтобы уловить слабое утреннее солнце, призрачные тени того, что, вероятно, было людьми, что шли своими маршрутами по извилистым улицам. Джек почти что узнал рисунок проулков, дорог и улиц, короткую пристань, которая тянулась в море небес. В холмах вроде бы появился какой-то срез, лощина, которая открывалась к дубам, растущим в предгорьях, уходящих в море и в Рио-Делл. Теперь этот срез превратился в мощеную дорогу.
– Вы только представьте себе дорогу здесь, в лесу, – сказал Скизикс с удивленным выражением лица.
– Какую дорогу? – спросила Хелен.
– Вон там, на лугу, дорогу, уходящую в холмы. Ты что – слепая?
– Я не вижу никакой дороги, – сказала Хелен.
– Зато я вижу, – сказал Джек. – Но я не понимаю, куда она ведет. Может быть, нам стоит пройтись по ней, пока она видна. Давайте заберем доктора Дженсена с берега. Он пойдет с нами.
Но колесо обозрения понесло их на новый круг. Доктор Дженсен скрылся из виду за обрывом. Музыка десятка далеких звуков играла в голове Джека. Он ждал, когда город появится еще раз, и тот появился. Он казался таким ужасно далеким, словно вообще находился не на Мунвейлских холмах, а на каком-то месте в пространстве гораздо дальше, словно Джек видел его через мощную подзорную трубу, и это в сочетании с громадным размером приближало его, но не на самом деле, а лишь создавало иллюзию, будто переход по мощеной дороге до городских ворот не труднее вечерней прогулки.
Звуки луна-парка почти смолкли, теперь Джек слышал только приглушенное эхо каллиопы и далекий скрежет, создаваемый торможением металла о металл. У него возникло такое чувство, будто они мчатся навстречу чему-то, а может быть, что-то мчится навстречу им – тень во сне, волк в лесу. Ему казалось, что он родился и преследователем, и преследуемым, и ему вдруг пришла в голову дикая мысль, будто он гонится за смертью, догоняет ее, разворачивается лицом к ней в своей кабинке колеса обозрения, снова воспарявшей вверх, чтобы открыть вид на верхнюю часть маленькой дуги морского воздуха, вокруг которого они и крутились. Ощущение грядущего столкновения усиливалось, и он слышал свист спускаемого пара, стук и лязг металлических колес, ирреальный вопль паровозного гудка, создававшего впечатление, будто он мчится на Джека по далекому, поросшему лесом склону холма.
Потом снова появился вращающийся луг и тысячи людей на нем, словно мазки краски на полотне. Джек искал взглядом оператора колеса в надежде не увидеть то, что он уже видел прежде, но настолько охваченный любопытством, настолько погруженный в свое путешествие, что был не в силах хотя бы повернуть голову в другую сторону. Оператор исчез. На его месте теперь стоял доктор Браун, державший в руке пустой стаканчик из-под сидра. Он, казалось, принюхивался, его глаза были крепко закрыты. Он открыл глаза и кивнул Джеку, когда их кабинка проезжала мимо него.
Они резко остановились на расстоянии одной кабинки до платформы. Звуки утреннего луга резко вернулись. Джек тряхнул головой, пытаясь вытрясти из нее туман. Колесо обозрения крутанулось на один зубчик маховика, потом снова остановилось. Доктор Браун высаживал пассажиров. Он замер на мгновение, провел пальцем по донышку стаканчика, медленно слизнул жидкость, смакуя, изучая его. Он перевел рычаг в другое положение, и они сделали рывок вверх.
Город на холмах слегка подернулся дымкой. Дорога перестала быть дорогой, превратившись в речное русло, выложенное полированными камнями. Вода из этой реки словно испарилась вся и в один миг, а камни отливали на солнце белизной. А потом они превратились в прах, выцветший до степени зелени на зимних склонах холмов. Колесо остановилось, когда их кабинка оказалась в самом верхнем положении, и теперь неторопливо покачивалась. Скизикс, судя по его виду, и подумать не мог ни о том, чтобы раскачивать кабину, ни о каких-либо других дурачествах.
Снизу до них донесся крик, и в одно мгновение, прежде чем кто-то из них троих успел сообразить, что происходит, масса людей, что толклась в луна-парке, пришла в движение и двинулась к утесу. Те, кто находился впереди толпы, перешли на бег. Люди толкались и кричали. Некоторые застыли на месте и лишь покачивали головами. Джек услышал, как кто-то из толпы требовал веревку, и с полдюжины людей исчезли за кромкой обрыва, спускаясь к морю.
Доктор Браун опустил их на еще один щелчок храповика. Джек видел макушку его маслянистой головы и кое-как перевязанную бинтом руку. Он тоже наблюдал за краем обрыва. Пассажиры выбирались из кабинок колеса и отправлялись вслед за толпой к берегу. Принесли веревку. Какой-то человек привязал ее к дереву, а другой ее конец сбросили вниз. Кто-то забрался снизу наверх. Колесо опустилось еще. Джеку хотелось подтянуть под себя ноги, словно он сидел на морском причале, опустив их в воду лагуны, в которой плавали акулы. Он вообразил иссушенные руки, схватившие его за ноги. Ему представилось бледное лицо доктора Брауна, оказавшееся на одном уровне с его лицом, а потом возвышающееся над ним, сидящим и прикованным к месту с помощью стержня, который зафиксировал его колени.
Доктор Браун поставил стаканчик. Его рука упала с рычага, и он сделал несколько шагов к обрыву, словно в раздумье. Люди в кабинке ниже Джека принялись кричать доктору, требуя, чтобы он и их выпустил, но доктор, казалось, их не слышал.
– Смотрите! – воскликнула Хелен, показывая на берег. Там, устало бредя к аркообразным воротам карнавала, по пыльной Прибрежной дороге шел доктор Дженсен.
Джек вскрикнул от радости. Скизикс легонько ударил его по руке, он тоже был рад не меньше Джека по причинам, которые сам не мог толком объяснить. Доктор Браун резко повернулся и посмотрел на них, словно подозревал, что они могут исчезнуть; потом он снова повернулся и посмотрел на Прибрежную дорогу мимо брезентовых палаток и фанерных кабинок. Он, казалось, немного ссутулился, потом ударил кулаком по ладони, после чего направился к своей палатке, оставив колесо обозрения с кабинками, наполненными кричащими, недовольными людьми.
Следующие десять минут прошли в переполохе хаотичной активности. Джек выбрался из кабинки вниз. Скизикс остался, заявив, что лучше подождет внутри. Но Джека влекло относительно надежное основание колеса, к этому времени он уже был сыт по горло беспорядочным раскачиванием. Он помахал Хелен с земли, словно говоря, что все в порядке, он поможет им спуститься по одному. Она махнула ему в ответ, а Скизикс скорчил гримасу – сморщил лицо и надавил большим пальцем на нос. Джек потянул на себя рычаг, с удивлением увидев целый дождь ржавых хлопьев, полетевших на его ботинки. Первая кабинка остановилась, из нее выпрыгнули две девицы и мигом бросились к обрывистому берегу. Он снова потянул на себя рычаг. Казалось, механизму не хватает смазки, а рычаг был погнут и неудобен. Луна-парк и его аттракционы не были такими свежими и аккуратными, как предполагал Джек; карнавал был старым и усталым, а атмосфера веселья и цвета фикцией – иллюзией, создаваемой музыкой каллиопы, краской и людскими толпами.
Через мгновение его друзья стояли рядом с ним. Скизикс упал на колени и театрально поцеловал землю. Доктор Дженсен помахал им и пошел через луг к толпе, стоящей вдоль обрыва. Людская масса раздалась. Веревку, похожую на толстенную рыболовную лесу, вытащили наверх. К ее концу было под мышки привязано чье-то тело, его протащили по кромке обрыва и дальше по траве и диким цветам. Доктор Дженсен бегом пустился в ту сторону. Джек бросился за ним вместе с Хелен, а Скизикс побежал следом.
– Это Ланц! – крикнула Хелен.