Земля неразгаданная. (Рассказы о том, как открывали и продолжают открывать нашу планету)
Шрифт:
Попав в здание дворца, молния сняла всю позолоту с люстры. Известен и такой редкостный случай, когда небесный огонь расплавил в ухе женщины золотую серьгу, сама же она осталась живой.
Молния ударила в дерево, под которым сидели дети. На теле одного из них осталось, как татуировка, изображение веток дерева с листьями.
А вот совсем другое воздействие молнии. В 1971 году американский шофер Э. Робинсон из города Фалмут сильно пострадал в дорожной катастрофе. Он почти полностью потерял зрение и слух. Врачи отказались что-либо сделать. Неожиданно помогла… молния. После ее удара человек не только остался живым, к нему вернулись и зрение и слух!
Всем
И в заключение о… черной молнии! Вот что пишет о ней А. И. Куприн: «Я видел однажды черную молнию. Это было в окрестностях села Купши Касимовского уезда.
После нестерпимо знойного и душного дня, после совсем неудачной охоты вечерняя гроза застала меня на большом болоте.
Это была одна из тех длящихся беспрерывно, от заката до восхода, гроз, которые бывают в так называемые „воробьиные ночи“. Рассказывают, что после таких ночей находят на полях и на дорогах множество убитых или ошеломленных воробьев. Верно ли это — я не знаю; никогда не пришлось проверить.
Больше часа я шел до дома. Была уже ночь, но дорогу я легко находил, потому что, ни на секунду не переставая и сливаясь одна с другой, полыхали во все южное небо, точно дышали, точно сжимались и расширялись, дальние голубые молнии. И так же непрерывно рокотал далекий гром. И вдруг совсем близ меня ослепительно разодралось небо черными зигзагами и, оглушая, трахнул сухой гром. Это странное явление повторилось еще пять или шесть раз, вселяя в меня дикий ужас.
Повторяю: на колыхающейся бледно-голубой завесе дальних молний эти молнии были черными, хотя и ослепляли. Конечно, это был оптический обман, объяснить который я не умею. Старые лесники, живущие в низинах, подтверждали мое наблюдение».
Как же объясняется этот редкостный феномен? Писатель дал правильный ответ: оптический обман. Перед тем как увидеть черную молнию, глаза человека уже были ослеплены беспрерывными всплесками яркого света, а тут вспыхивает еще более ослепительная молния, и уставшие глаза воспринимают ее как полное отсутствие света — темноту.
Остановка четвертая
А что там, внутри?
Знание и могущество — одно и то же.
XVI век. Уже открыт Американский материк. К неизвестным землям устремляются искатели приключений, авантюристы. Один из них, конкистадор Писарро, грабит империю инков.
Полководец инков Руминьяуи собрал на севере страны, в Кито, 12 тысяч воинов и решил дать бой испанским захватчикам. Он убеждал своих солдат, что жестокие пришельцы не боги, а обычные люди.
Писарро послал в Кито отряд всего из 280 человек. Перевес был явно на стороне инков. Но когда началось сражение, внезапно проснулся вулкан Котопахи. Среди воинов Руминьяуи началась паника: значит, они подняли руку на богов!
Город был сдан без боя. Страна инков погибла.
С незапамятных
Еще не так давно многие индонезийцы верили в древнюю сказку, будто вулканы, подобно многим богам, охотно принимают человеческие жертвоприношения. А у аборигенов Новой Зеландии существовал обычай: вождей племени, прославившихся при жизни, следует хоронить в кратере вулкана Тонгариро, тогда они попадут в жилище богов.
Грандиозные лаборатории природы, в которых клокочут расплавленные недра Земли, происходят бесконечные превращения веществ, настолько страшили человека, что у многих народов районы вулканических извержений считались запретными для смертных: «Там живут злые и самые могущественные боги земли».
Новое время во многом изменило восприятия людей. Энтузиасты научного поиска, не страшась очевидных опасностей, рискуя жизнью, лезут в самую «пасть дьявола», чтобы познать еще не известное.
Два журналиста — француз Жансен и итальянец Николосо — проделали такую «операцию» с сицилийским вулканом Этна. «На высоте 3300 метров, — пишет Жансен, — было очень холодно. Дрожала земля. В кратере оглушал грохот взрывов. Перед спуском по длинной лестнице мы надеваем „доспехи“ — одежду из асбеста, покрытую алюминиевым слоем, отражающим тепло. Кроме того, на нас ботинки с очень толстой подошвой, позволяющей идти по почве, температура которой 250–300 градусов. Вместо шлема — каска из стекловолокна, которая выдерживает удары до 100 килограммов и снабжена слуховым окном.
Я снимаю Антонио, который впереди меня спускается в бездну. Под моими пальцами — тонкие перекладины лестницы, дрожащей при каждом взрыве. Газ ударяет в нос и глаза. Антонио уже шагает по „лунному пейзажу“ зелено-фисташкового цвета с сильно потрескавшейся поверхностью. Я следую за ним. Мы оба теперь у самого кратера. Грохот невероятный. Я не прекращаю снимать. Внезапно силы покидают Антонио. Он с трудом выпрямляется, указывая жестом на лестницу, и делает мне знак подниматься.
Я не надел каску, она мешает снимать. На мне только маска для защиты от газа. Тут я совершаю ошибку — на короткое время снимаю маску, чтобы лучше „стрелять“ своей камерой. Мгновенно начинаю задыхаться. Надеваю маску.
Катастрофа! Она неисправна. Впечатление, что я глотаю серу. С огромным трудом, цепляясь за каждую перекладину, ползу вверх. Подо мной, внизу, обессилевший Антонио. Он на сорок метров дальше проник в ядовитую атмосферу. Антонио как будто застыл на месте. Затем он снова спускается. Я на мгновение теряю самообладание, затем понимаю, что он спускался ниже, чтобы немного подышать кислородом, который есть в этом месте.
Я вижу, как он снимает каску. Видно, как борется с охватившей его паникой. Проводники, пришедшие мне навстречу, обеспокоены. Они знают, что Антонио там, внизу, неподвижен: веревка для вызова, которой они связаны, не движется.
Решаю снова спуститься навстречу Антонио. Он по-прежнему на лестнице; видно, что задыхается, борется с бессилием. С трудом передвигаясь на одну-две перекладины, пытается восстановить дыхание и не может.
Но инстинкт человека, выросшего около вулкана, его хладнокровие диктуют необходимые движения: подниматься медленно, методично.
Я по-прежнему снимаю фильм. Что еще делать? Обеспокоенные проводники зовут Антонио. Он не отвечает. Но я теперь верю, что Антонио, человек огромной воли, выйдет из кратера.