Земля неведомая
Шрифт:
Испанка несколько раз глубоко вздохнула и сказала:
— Хорошо, я буду молчать. Я понимаю все последствия, так что не волнуйтесь — из нашего дома ничто не выйдет.
Успокоенный, Влад вышел на улицу, ощупывая своё лицо. Синяки, ушибы, губа разбита. Красавец, нечего сказать. Принц. Как теперь в таком виде на глаза Исабель показаться? А тем более разбираться с её папочкой?
— Это правда? — уходя, он краем уха расслышал, как испанка скорбным голосом спрашивала своего мужа. — Правда то, что он сказал?…
Ответа дона Армандо Влад не расслышал: испанец был слишком слаб. Но он готов был поставить тысячу песо, что ответ был положительным.
11
Другой,
Нет, его беспокоила не пиратская атаманша со своей толпой головорезов. Вернее, не столько она. Если всё пройдёт так, как он задумал, с флибустьерской вольницей вскоре вовсе будет покончено. Проблема заключалась в том, как собрать с Картахены означенную сумму и без особых неприятностей довезти добычу до Франции. Третья часть — королю. Как иначе-то? Он — верный слуга его величества. Что-то придётся дать офицерам и матросам, иначе бунт неминуем. Но пираты… Де Шаверни рассчитывал, что пиратские корабли получат повреждения под стенами фортов, а сами пираты понесут большие потери при штурме с суши. Но эти чёртовы пушки за три дня совершенно деморализовали защитников Картахены, и город сдался практически без особенного сопротивления. Зато его собственные линкоры получили повреждения различной степени. Здесь, во всяком случае, их не отремонтировать. Можно лишь заделать небольшие пробоины и починить повреждённый румпель «Генриха», но не поставить новую мачту на «Принцессу» и не восстановить развороченную обшивку «Иль-де-Франса» — а там при взрыве образовалась солидная дыра. Хорошо хоть выше ватерлинии. «Заплата» из досок — лишь временная мера… Словом, де Шаверни даже подумывал над тем, как бы законным путём отобрать у пиратов их неповреждённые линкоры с новыми пушками. Но вовремя вспомнил, чем закончилась подобная попытка для Генри Моргана, и передумал. Умные люди учатся на чужих ошибках, не так ли?
Оптимизма не добавили ни доклад пиратки о состоянии дел в городе — продовольствия и боеприпасов меньше, чем они рассчитывали, придётся всё-таки выпустить гарнизон — ни известие о казни трёх французских матросов, виновных в изнасиловании испанок, ни беседа с д'Ожероном. Последнего адмирал своей властью назначил губернатором "новых владений короны". Оба прекрасно понимали всю эфемерность этого звания, но при этом деликатно делали вид, будто всё серьёзнее некуда. Де Шаверни не доверил новоиспеченному "губернатору Картахены" ничего, кроме бумажной волокиты. Зато планировал принять живейшее участие в ограблении города, для чего ему требовалось кое-что сделать.
— Адмирал, прибыл маркиз де Ментенон, — доложил дежурный офицер.
— Просите, — не оборачиваясь, ответил де Шаверни.
Этот молодой человек — то, что нужно в данной ситуации. Знатен, не беден, в меру амбициозен, и уже имеет некие претензии к пиратке. Не следовало мадам Спарроу быть столь принципиальной и категоричной в высказываниях… Изящный поклон вошедшего, приветливый кивок адмирала. Словом, встретились два вежливых, цивилизованных, хорошо воспитанных человека.
— Чем могу быть вам полезен, адмирал?
Де Шаверни окинул его оценивающим взглядом. Всё верно. Этот господин станет идеальным инструментом в его руках.
— Я вызвал вас, сударь, чтобы получить совет моряка, —
— Лишь то, что они в последнее время сделались опасной силой, адмирал, — сказал Ментенон. Ещё вчера он был одет по-походному, но сейчас снова блистал нарядным камзолом и шпагой с драгоценной рукоятью. — Я здесь почти два года, но всё это время слава мадам Спароу только возрастала. Насколько мне известно от бывалых людей, точно так же поднимался Морган.
— Жалеете, что не застали его здесь? — де Шаверни уколол молодого человека холодным взглядом.
— Прошу прощения, адмирал…
— Ну, вы же не станете отрицать, что часто посещали Порт-Ройял. По моему скромному разумению — слишком часто для французского офицера, хоть Англия нам в данный момент и не враг.
— Но, господин адмирал… Я могу всё объяснить! — Ментенон заволновался, занервничал, чем и выдал себя с головой.
— Разумеется, вы можете всё объяснить, — снисходительно усмехнулся де Шаверни. — И я вас прекрасно понимаю: англичане платят за призы щедрее, чем французская Вест-Индская компания. Но зачем же производить эти операции с помощью английских пиратов?
Ментенон, потупив глаза, молчал: столичный адмирал хоть и был невеждой в морской науке, но как интригану ему, пожалуй, в этой части света не было равных… И что теперь прикажете говорить?
— О, не подумайте ничего дурного, маркиз, — смягчился де Шаверни. — У меня и в мыслях не было писать на вас доносы. Да и кому? Господину д'Ожерону? Или сьеру де Баасу? Поверьте, за ними тоже водятся грехи, и немалые. Дайте мне три месяца, и я выведу их на чистую воду. Что же касается вас, то я готов проявить понимание и снисходительность — вы так молоды… К тому же, мне так не хватает верных людей в этом проклятом Мэйне…
— Приказывайте, господин адмирал, — Ментенон знал: иной ответ закончился бы для него самое меньшее расследованием и перспективой разжалования. — Понимаю, что это звучит несколько пафосно, но я полностью в вашем распоряжении.
— Прекрасно, — слегка кивнул адмирал. — Мы с вами естественные союзники, маркиз — учитывая присутствие в городе этой несносной дамы и её, с позволения сказать, войска.
— Позвольте не согласиться с вами по поводу "с позволения сказать", — де Ментенон хоть и объявил себя верным слугой адмирала, но это не означало автоматического согласия со всем, что оный адмирал скажет. Позвали же посоветоваться? Извольте получить требуемое. — То, что начал Морган, продолжает мадам Спарроу. Её флибустьеров в данный момент можно смело назвать армией. Ибо у них есть не только оружие и полководец, но и дисциплина, и толковые офицеры, и определённый устав, коего они придерживаются даже в мирное время. Хотя, они ведут бесконечную войну с Испанией, так что мир — для них понятие относительное. Любое государство могло бы гордиться таким флотом. Потому, адмирал, при всём моём к вам уважении, я бы не стал недооценивать флибустьеров. Ещё немного, и они не только осознают свою силу, но и начнут распоряжаться ею по своему усмотрению, а не в интересах великих держав, как было ранее. Вот тогда ни одно цивилизованное государство Европы не сможет чувствовать себя в безопасности.