Земля обетованная

Сергей Мартин

– Я прочитал ваши личные дела и рекомендации и надеюсь, что вы их оправдаете здесь. Сразу скажу, что здесь вам будет не легко, но воин ислама не должен бояться трудностей и опасностей. Он даже не должен бояться смерти, если эту смерть примет в священной борьбе. Трудности только укрепляют дух и усиливают веру. А вера и дух – это наше знамя, это наша сила. Сейчас вас проводят в подразделение. Вашим командиром будет Селим, – один из сидящих поднялся, и сделал небольшой поклон. – Он всё вам покажет и объяснит. Сейчас он вам покажет ваше место и проводит на обед, а с завтрашнего дня вы приступите к занятиям. Отдыхайте.

С этими словами он дал знак Селиму, и тот повёл их в своё подразделение. Казарма их представляла отрытое в склоне горы укрытие, вход в которое маскировал навес из маскировочной сети. Стены были отделаны ящиками от боеприпасов. Вдоль стен располагались нары с соломенными тюфяками, укрытыми одеялами. Перед нарами имелся ящик для личных вещей и скамейка. Укрытие было рассчитано на десять человек, так что они как раз все там и разместились. Уложив вещи, они пошли на кухню, где получили порцию шурпы и большой кусок свежей лепёшки.

"Кормят не плохо", – отметил про себя Мушарраф. После обеда их проводили во что-то, похожее на душ. Это было сооружение из камышовых матов, в который подвели несколько шлангов с кранами. Чуть выше стоял бак. Вода в него поступала прямотоком из ручья. Ручей этот был источником водоснабжения всего лагеря. Вода в баке успела прогреться за день, и мыться было приятно, тем более что они этого не делали уже давно. Эльдар пробыл в лагере до утра. Всё это время он провёл с начальником, о чём-то беседуя и читая какие-то бумаги. Так что у Мушаррафа не было возможности поговорить с другом. Но утром Эльдар всё же нашёл его и попрощался, пообещав, что они скоро увидятся.

7.

Началась учёба. Она сильно отличалась от той, что была у них раньше. Он учился читать и писать, его заставляли учить не только арабский шрифт, но английский и русский. Они бегали по пятнадцать километров. Ползали и бегали на четвереньках, окапывались и маскировались, варили, можно сказать, "суп из топора" и стреляли, чуть ли не из пальца. Он узнал, что такое компас и топографическая карта. Его научили стрельбе из всех видов стрелкового оружия и миномётов. Он учил

устройство машин и учился вождению, он скакал на лошади и водил верблюда. Иногда появлялся Эльдар и проводил экзамены по всем этим предметам, и всегда оставался, доволен Мушаррафом. Оставалось ещё полгода обучения, и самый трудный предмет – подрывное дело. Здесь, в лагере, он узнал о мире больше, чем тогда, когда жил на воле. Кроме изучения Корана, они ещё получали политическую информацию. В них ковали патологическую ненависть к западному миру. Здесь он узнал о том, что Нидерланды ушли под воду. Он никогда не видел этих людей и даже не знал, где эта страна, но он был уверен, что эта кара Аллаха, которая обрушилась на головы неверных, за их разврат. И он искренне был рад этому. Здесь он познал, что неверные стремятся поработить их, истинных мусульман, и сеют зло и разврат в их стране. Что власть продалась им и угнетает свой народ за то, что неверные им платят и помогают удерживать власть. И все беды, которые несёт он и его семья – от неверных. Постепенно решимость Мушаррафа укреплялась, и он был полон решимости вести борьбу и даже погибнуть во имя Аллаха. Теперь это был уже не худенький безграмотный парень, это был сильный и ловкий молодой человек, умелый, но пока ещё не опытный боец, уверенный в правоте дела, которому себя посвятил.

Наконец настал день, когда надо было показать всё свое умение, но каков будет экзамен, ещё никто не знал. Однажды в лагере появился Эльдар, он долго беседовал с начальником и с Селимом. Наконец Селим, построил своё подразделение и поделил его на три группы. Эльдар встал перед строем и зачитал приказ.

– Друзья мои, – начал он, – Великие воины Аллаха! Пришло время на деле показать свою решимость и вступить в схватку с врагом. Мы долго учили вас быть воинами. Я уверен, что научили вас многому, но воин становится воином только в бою. Только убивший врага, может сказать честно: «Я – воин». И сегодня вы пойдёте в бой и победите врага. Мы сделали всё, чтобы обеспечить вам победу, вам же предстоит победить. Сегодня наши ряды ещё редки, но это лучшие люди страны. Вы – наша смена, и я думаю, что и наша гордость. Сегодня вы отправляетесь в бой с кяфирами, но в другой стране. Это будет репетиция перед великой схваткой. Вам предстоит проникнуть в Кандагар и произвести диверсию на объекте. Пойдёте тремя группами с разных направлений. Точную задачу получат командиры групп.

8.

Эльдар назвал фамилии командиров. Мушарраф был одним из них. После того, как подразделение распустили, Эльдар собрал командиров в штабе и каждому в отдельности поставил задачи. Получив карту, Мушарраф отправился в казарму и приступил к подготовке. Он получил трёх мулов и снаряжение. Получил оружие и боеприпасы, рацию и позывные, продукты и медицинские препараты. Всё это они уложили в тюки. Поужинав, они легли спать и на рассвете тронулись в путь. У них был самый длинный маршрут. Им предстояло зайти в город с юго-запада. Точнее, не в сам город, их целью был аэропорт. Их задачей было атаковать транспортные самолёты или вертолёты. После завершения операции они должны были уйти в город и оттуда в горы. Вся сложность заключалась в том, что аэропорт располагался на ровной, как тарелка, равнине, где практически не было естественных укрытий. Четверо суток они пробирались по горным тропам, пока не вышли к конечной точке своего маршрута. Мушарраф стоял на вершине горы, а внизу простирался древний город. Он достал бинокль и стал осматривать местность. Узкие улочки выходили к предгорью. Их было настолько много, что затеряться в них не составляло труда. Но это не входило в планы его группы. Они должны были выйти к аэропорту. Мушарраф понимал, что их караван довольно приметен, а потому думать о том, что они беспрепятственно подберутся к аэропорту, было бесполезно. Внимательно осмотрев местность, он повернул группу назад и, пройдя километра четыре, повернул на восток. Теперь они должны были выйти к аэропорту с юга. Сделав привязку к местности, он определил, что они удалены от объекта примерно на семь километров. Выбрав самое неудобное для ходьбы место, он сделал привал. То, что местность была не пригодна для прохождения даже вьючным животным, гарантировало, что на них никто случайно не наткнётся. Развьючив животных, они установили маскировочную сеть, укрыв ею лощину. Теперь, даже глядя с соседней вершины, было не легко заметить их присутствие. Укрыв животных и имущество, они приступили к оборудованию лагеря. Сначала они вырыли несколько щелей, куда были уложены оружие и боеприпасы. Землю вынесли и разбросали за соседними холмами. Прикрыв входные отверстия камнями, они так замаскировали их, что найти что-либо было практически невозможно. После этого были спрятаны мешки с одеждой и снаряжением. Теперь, одетые в обычную одежду пуштунов, они могли сойти за мелких торговцев, идущих в Пакистан за товаром.

Рано утром он отправился в город и купил несколько вязанок дров. Навьючив это на ишаков, он вышел на дорогу и направился в сторону аэропорта. Не спеша, он добрался до первого КПП. Это была техническая зона. Два ряда колючей проволоки, ров и речка отделяли склады от внешнего мира. На КПП изнывали от жары трое солдат. Они постоянно прикладывались к фляжкам, и пот катил с них ручьем. Напротив КПП располагался духан. Старый духанщик выложил все товары и, скучая, поджидал покупателей. Туда и свернул Мушарраф. Привязав ишаков, он расположился под навесом. Попросил чая, и когда хозяин принёс чайник и пиалу, пригласил его составить ему компанию. Поговорив немного о жизни, он выяснил, что духан этот ещё помнит русских. Старик с сожалением рассказал, что тогда его дела шли лучше. Русские покупали всё, а эти янки почти ничего не покупают, им всё привозят из Америки. Они даже воду пьют американскую. Он бы бросил всё, да стар уже, чтобы начинать с начала. Между делом Мушарраф узнал, что два раза в неделю приходит борт, а вертолёты делают облёт утром и вечером. Старик оказался просто находкой для шпиона. Он был зол на янки за то, что дела его шли плохо, а потому болтал, поливая их грязью, обвиняя в тупости и нерадивости. Через полчаса Мушарраф уже примерно знал расположение объектов на аэродроме. Попрощавшись с духанщиком, он прикупил у него спичек, говяжьей тушёнки и кашу, чем ещё больше расположил к себе старика. Гарнизон его особо не интересовал, поэтому он обошёл ограждение и направился в степь. Справа располагался кишлак, поэтому никто из солдат не обратил на него внимания. Миновав кишлак, он вновь повернул к аэропорту. Часовой на вышке храпел, разморённый жарой, и Мушарраф спокойно прошёл вблизи ограждения. Он дошёл до конца ВПП, отсюда аэродром хорошо просматривался. На бетонке стояли ряды авиатехники. Он хорошо рассмотрел эскадрилью вертолётов, десяток истребителей и пару транспортов, но не больших. Чтобы не привлекать внимания, повернулся и начал удаляться от аэропорта в сторону гор. Метрах в трёхстах местность делала как бы небольшую складку, небольшой овражек, глубиной сантиметров шестьдесят – восемьдесят и шириной метра три. Это было единственное укрытие в радиусе пяти километров. Мушарраф прошёл это расстояние, размышляя о том, как выполнить поставленную задачу. На этой плоской местности он был, как на ладони, и скрыться было практически невозможно. Гибкий ум его работал и строил комбинации одну невероятнее другой. Но в этом и сила диверсанта, что он делает невероятное возможным. Здесь, где не было естественных укрытий, и охрана была слабее и не такой бдительной. Лучше всего и было нанести удар именно здесь.

Он вспомнил охоту на угрей, и решил оборудовать замаскированное укрытие, с которого будет произведён удар, но как выйти из зоны и скрыться, когда этот удар будет нанесён, пока оставалось загадкой. Он вооружился курвиметром и склонился над картой. Замерял и считал, снова замерял и пересчитывал, но явно что-то не стыковалось.

Утром Мушарраф вновь отправился в город, но теперь он вышел с юго-восточной части и зашёл к аэродрому с тыла, минуя кишлак. Возле кишлака его обогнали два мальчика на мопедах. Они пронеслись мимо, оставив после себя столб пыли. И Мушарраф понял, что искал. Он повернул в горы и, оставшись незамеченным, добрался до лагеря. Он расстелил карту и вновь начал пересчитывать. На этот раз расчёты его удовлетворили. Он подозвал своих товарищей и начал объяснять им план. С заходом солнца, вооружившись лопатой, небольшим ломом и вещмешком, отправился в путь. С ним пошёл ещё один боец, который тащил кусок брезента и вязанку хвороста. Они пробирались в темноте, без ориентиров, а потому Мушарраф каждые десять минут сверял компас. Наконец они вышли к аэродрому. Он определил это по свету прожекторов. Пригнувшись, они быстро пробирались вперёд, пока не вышли к лощине. Теперь они на четвереньках пробирались вдоль неё, пока не вышли в створ ВПП. Мушарраф обнаружил её по едва заметным фонарям дежурного освещения. Он снял мешок, отцепил лопату, достал из мешка ломик. Осторожно ткнул ломиком в землю. Убедившись, что не производит много шума, начал рыхлить землю. Он копал и грузил землю в мешок. Его напарник отползал с ним метров на пятьдесят и рассыпал в лощине. Так они копали, пока не стукнуло три часа. Уложив хворост на укрытие, они накрыли его куском брезента и аккуратно присыпали землей и камушками. После этого осторожно спустились по лощине и, обогнув кишлак, ушли в горы. На следующую ночь они вернулись и углубили сооружение, после чего собрали инструмент и тщательно замаскировали свою работу. Они выждали сутки, а потом ещё раз проверили всё вокруг. Убедившись, что их деятельность не обнаружена, перенесли в укрытие ПЗРК «Стингер», автомат и две дымовых шашки. После того, как всё было готово, они отправились в город и купили мопед. Теперь осталось ждать объект. Для этого был оборудован пост на одной из вершин. Самолёт будет заходить из Пакистана, а потому мимо них не пролетит. Прошло несколько дней, прежде чем наблюдатель заметил грузовой «Боинг», заходящий на посадку. Мушарраф снял пост и собрал группу. Он отдал последние распоряжения и ещё раз, посекундно, распределил обязанности и действия каждого бойца. Как только начало темнеть, они сняли и спрятали всё в укрытие, где когда-то было спрятано оружие, собрали весь мусор и закопали. После чего каждый из них отправился своим маршрутом. Мушарраф шёл в сторону аэропорта. Время у него было достаточно, борт вылетит обратно утром, поэтому ему можно занять укрытие перед рассветом. Надо было занять его как можно позже, чтобы обычные естественные надобности не создали проблему. Лишь только начало светать, он аккуратно приподнял брезент и вполз в укрытие. Прикрыв за собой вход, он приподнял немного брезент спереди, так, чтобы можно было наблюдать через бинокль. Часовой на вышке от безделья плевал вниз, наблюдая, как слюна совершает полёт. На аэродроме было тихо. Мушарраф прислонился спиной к брустверу и стал ждать. Клонило ко сну. Он растёр себе щеки, покрутил нос, поворочался, чтобы привести себя в норму, но напряжение последних дней измотали его. Окрик привёл его в чувство. Это пришла смена караула. Мушарраф выглянул. Смена обошла периметр, и новый часовой полез на вышку. На аэродроме началось движение. Проехал заправщик, ещё какая-то машина. Вот запустили двигатели вертолёта,

затем ещё одного. Через пятнадцать минут они поднялись в воздух. Мушарраф понял, что это охранение, сейчас они облетят периметр в поисках диверсантов, а затем выведут на ВПП борт. Через полчаса вертолёты вернулись, и тут же тягачи подтянули на рулёжку лайнер. Подошли спецмашины, и лайнер ожил. Поревев моторами, тяжёлый «Боинг» вырулил на взлёт. За ним выруливали два штурмовика. Мушарраф приподнял край брезента и улёгся поудобнее. После этого он приподнял задний край укрытия. Теперь всё было готово для стрельбы. С вышки его можно было увидеть, если точно знать, где искать, но часовой, похоже, не собирался бдительно нести службу. Мушарраф дослал патрон в патронник автомата и положил его рядом. Затем, не спеша, взял в руки ПЗРК и стал прицеливаться. Взяв на прицел лайнер, он стал ждать. Машина начала свой разбег. Как только колёса оторвались от земли, Мушарраф нажал на спуск. Ракета устремилась навстречу самолёту, а он уже целился в часового. Короткой очередью Мушарраф сбил его с вышки. Всё произошло настолько быстро, что никто не понял, от чего рухнула машина. Лайнер же упал на брюхо, потеряв правый двигатель. Полные баки взорвались, окутывая всё чёрным дымом и клубами огня. Штурмовики, рванувшие на взлёт, попытались затормозить, но попали в полосу огня. В это время Мушарраф уже бежал по лощине. На мгновение, остановившись, он поджёг дымовую шашку. После чего он нёсся уже со всех ног без оглядки. В аэропорту забегали. Выскочил БТР с охраной. Его заметили и открыли огнь из пулемета, но из-за дыма вести прицельный огонь не удавалось. Он видел, как появился парень на мопеде. Бросив мопед, парнишка побежал обратно в город. Мушарраф всё же оглянулся. Вот БТР прорвал ограждение аэродрома и устремился за беглецом. Их разделял километр и сто пятьдесят метров до мопеда. С БТРа открыли шквальный огонь, но бегущий менял направление, а качка машины сбивала прицел. Наконец мопед был в руках Мушаррафа. Горячий мотор завёлся сразу, и он помчался по степи на предельной скорости. Теперь скорости передвижения сравнялись. И мопед, и БТР мчались параллельно друг другу по разные стороны кишлака. Мушарраф скрылся за дувалами. БТР прекратил стрельбу, так как солдаты потеряли его из вида. Когда же БТР вышел на линию огня, Мушарраф уже заезжал в город. Узкие улочки пригорода пропускали лишь двухколесный транспорт, не позволяя проехать остальным. Поплутав по закоулкам, он вышел к базару, где его поджидал третий член группы. Они прошли в караван-сарай, где были привязаны ишаки. Мушарраф зашёл в хлев и разделся. Умывшись с мылом, он вытерся и переоделся. Теперь его одежда и волосы не имели даже запаха пороховых газов. К этому времени появился ещё один соратник, который перегонял мопед, и группа, взяв под уздцы ишачков, спокойно отправилась вдоль улицы. Ишаки были навьючены какими-то кувшинами, и ещё бог знает чем. Они пересекли город и остановились на другом его конце, на постоялом дворе. Мимо них носились вооружённые люди, но никто не обратил на них внимания. Несколько дней они скитались от одного постоялого двора к другому, но Кандагар, город не большой, и, в конце концов, крутиться здесь становилось опасно. Везде и всегда были люди, готовые за деньги и маму родную продать. Поэтому они вышли из города, но отправились не в сторону границы, а в Кишкинахуд, а оттуда в Гиришк. Продав по дороге товар в местные духаны, они повернули на юг и отправились вдоль реки Гильмент. Добравшись до Лашкаргаха, они повернули на восток и по левому берегу Лары вновь зашли в Кандагар, но не в город, а, обойдя Гундиган, садами, вышли к южным окраинам древнего города. Не входя в город, они по склонам прошли на восток, и вышли к месту своей стоянки. Осмотрев местность Мушарраф, выставил дозор и расположился на привал. Дождавшись сумерек, они открыли тайники, погрузили остатки имущества и тронулись в обратный путь. Он хотел в темноте уйти подальше от Кандагара, потому, что днем их могли заметить с вертолетов. Им это почти удалось. Пройдя километров тридцать, они уже собрались, было остановиться на привал, как внезапно наткнулись на секрет. Эти янки оказались умнее и терпеливее, чем он ожидал. Всё произошло мгновенно. Как только они обогнули уступ, как тут же оказались под прицелом. Они даже не успели взяться за оружие. Но везёт осторожным. Один из его соратников выполнял обязанности ГПЗ и двигался не по лощине, а по вершине. Услышав окрик, он залег и взял на мушку одного из патрульных, который вышел на встречу каравану. Как только солдат оказался в створе прицела и одновременно закрыл собой стоявшего сзади, он произвёл выстрел. Солдат отлетел назад. Этого было достаточно, чтобы Мушарраф и его сотоварищ начали вести огонь из положения лёжа. Огнём они принудили противника спрятаться в укрытие. Швырнув пару гранат, они завершили бой. Всего в секрете было четверо, но, похоже, не дружных и не опытных солдат. Будь они опытнее, не им бы сейчас лежать на земле, а Мушаррафу и его ребятам. Быстро проверили укрытие. Обнаружили включённый радиомаяк. Значит, их будут искать. Ишаки теперь становились обузой. Взяв с собой оружие, боеприпасы и самое необходимое они тронулись в путь. Маскировочную сеть они порвали на три части и взяли с собой. Сейчас нужно было перехитрить противника, поступить не логично, так, как он не рассчитывает. Поэтому Мушарраф повёл свой отряд наверх, на вершину горных круч. Не успели они подняться, как услышали гул моторов. Они распластались среди камней и накрылись сетью. Вертолёт пролетел прямо над ними, но, как и предполагал Мушарраф, искали их по лощинам, где по логике и должны были прятаться диверсанты. Вертолётов было три, они шли на расстоянии ста метров друг от друга. Конечно, они будут дефилировать, прощупывая местность влево и вправо, поэтому вертолёты вернутся, и опасность не миновала. Несколько раз вертолёты возвращались, но им удавалось укрыться. Наконец вертолёты улетели в сторону аэродрома. Это насторожило Мушаррафа. Скорее всего, они сбросили десант, который будет прочёсывать местность. Это была серьёзная опасность. Десант вряд ли пойдёт низом, опасаясь быть зажатыми сверху. Значит, встреча с противником весьма вероятна. Для боя их силы были весьма слабы. В этих условиях лучшим будет разделиться и постараться просочиться через цепи десанта по одному. Так они и поступили. Попрощавшись, разошлись в разные стороны. Мушарраф поднимался по склону, стремясь быстрее выйти к вершине. Там, на верху, он имел преимущество перед противником. Он был легко снаряжён, а потому ему было легче взбираться на кручи. Хорошо экипированные американцы вряд ли полезут на труднодоступные утёсы. Он выбрал самый отвесный утёс и, взобравшись на него, лёг в расщелину. Внизу послышались голоса. Несколько человек, тяжело дыша, прошли под ним. Один из них обошел утёс и, убедившись, что вокруг никого нет, вернулся, и они продолжили движение. Мушарраф выждал минут десять и осторожно спустился. Он осмотрелся, затем лёгким бегом устремился в противоположную сторону. Пробежав с километр, он услышал выстрелы. Бой длился минут десять, затем всё стихло. Кто-то из его подчинённых, скорее всего, погиб, но, возможно, второй ещё жив и вырвался из окружения. Он продолжал идти вперёд, осматривая местность всякий раз, когда поднимался на вершину. В надежде, что кто-то из его товарищей тоже пробирается в Пакистан, он старался выйти на тот маршрут, которым они шли сюда. Ближе к вечеру Мушарраф спустился в лощину, в которой они делали привал. По едва заметным признакам он определил это. Преследователи вернулись на базу, и можно было немного отдохнуть. Мушарраф снял оружие и снаряжение и начал вращать плечами, чтобы их размять. После этого он снял обувь и сел, вытянув ноги. Только сейчас он почувствовал, как устал. Отдохнув минут десять, он оделся и, взобравшись на вершину, начал осматривать местность через бинокль. Не обнаружив ничего подозрительного, он встал и тут заметил тень, двигающуюся с того же направления, откуда пришёл и он. Мушарраф резко присел, выхватил бинокль и начал искать объект. Наконец он увидел его в окуляры. Человек двигался очень осторожно, почти крался, всё время, скрываясь за складками местности и другими укрытиями. Колебание разогретого воздуха и надвигающиеся сумерки мешали разглядеть объект чётко. Но, как бы то ни было, пока он не будет знать, кто это, он не предпримет ничего. Мушарраф стал ждать, когда человек приблизится. Неизвестный продолжал двигаться, периодически пропадая из поля зрения. Значит, это не пастух, подумал Мушарраф. Но кто? Человек скрылся за склоном и теперь двигался вне поля зрения. Надо было менять позицию. Пригнувшись, Мушарраф перебежал вперёд, в начало лощины. Теперь человек двигался прямо на него. Мушарраф навёл бинокль и, наконец-то разглядел своего товарища. Он окликнул его, и когда тот остановился, помахал ему автоматом. Они поднялись на вершину и, растянув сеть между валунами, сделали себе надёжное укрытие. Ужинали кашей из консервных банок, боясь развести огонь. Допили остатки воды, и легли спать. Уснули моментально и проснулись, когда начало светать.

9.

После долгих шести дней пути у них осталась лишь вода, и последние два дня они шли, отпивая лишь воду из фляжек, но благополучно добрались до лагеря. Как он потом узнал, из пяти групп вернулись лишь они вдвоём. Через два дня приехал Эльдар. Он долго тискал в объятиях Мушаррафа, после чего почтили память погибших. Мушарраф попросил друга отпустить его домой, ведь он три года не видел родных. Эльдар не только не возражал, а, наоборот, с радостью согласился. Ему выдали деньги не только за работу, но и «отпускные». Утром они с Эльдаром покинули лагерь и направились на юг. В Мултане расстались. Здесь его пересадили в грузовик, на котором он добрался до Хайдарабада. Там его снова пересадили на другой грузовик, который шёл до Карачи. Всё было, как и в первый его приезд. Прощаясь с Мушаррафом, хозяин двора передал ему, что через десять дней он будет его ждать у себя, есть работа. Мушарраф уточнил, какого числа ему надо быть, и отравился к родным. Тех денег, что были у него, могло хватить, чтобы купить несколько домов, по меркам Мушаррафа вполне приличных. Потому он был намерен переселить родителей в достойное жилье. Когда же он пришёл в посёлок, то не нашёл лачуги отца. Соседи рассказали ему, что отец его утонул. При ловле рыбы лодка разбилась о прибрежные скалы. После этого брат забрал мать и сестёр к себе. Живут они где-то за каналом. Халил стал хорошим мастером и продаёт свои поделки в порту. Мушарраф отправился в пригород. Он разыскал на базарчике мастера, который учил Халила, и от него узнал, где искать брата. Оказалось, что брат снимает лачугу недалеко отсюда. Брат жил в небольшой глинобитной лачуге. Дверь закрывалась камышовой циновкой, окна полиэтиленовой пленкой. Это были даже не окна, а просто дыры в стене. Правда, при лачуге был небольшой двор, огороженный дувалом. Здесь, под навесом, располагалась мастерская, где Халил точил и полировал свои ракушки, обрабатывал кораллы и делал другие поделки. Все были ошарашены его приездом. Родные бросились обнимать его. Мушарраф дал сестре пятьсот рупий и отправил её на базар, приказав купить продукты и обновки для себя.

Когда все собрались за столом, и пиршество началось, он подробно расспросил обо всём мать и брата. Оказалось, что после смерти отца, кормильцем остался Халил, и его заработка едва хватало, чтобы кормить семью. Ни о новом доме, ни о мастерской не могло быть и речи. До позднего вечера они вспоминали о своей жизни, но никто не решался спросить, Мушаррафа рассказать о себе. Наконец, мать всё-таки решилась, но Мушарраф отрезал:

– Лучше будет, если вы не будете знать ничего.

Мать украдкой заскулила, и Мушарраф принялся утешать её. Утром он отправился навестить Рамиза. Его брата он нашёл довольно легко, но сам Рамиз, как, оказалось, переехал в пригород. Он купил себе моторикшу и подрабатывал извозом. Брат лишь знал, где он обычно поджидает клиентов. Мушарраф долго искал район, а потом и место, долго поджидал трёхместный мотороллер, но, в конце концов, тормознул рикшу и приказал везти за город. Водитель был сильно удивлён и обернулся, чтобы разглядеть клиента. Когда же он узнал Мушаррафа, восторгу Рамиза не было предела. Он бросился обнимать Мушаррафа.