Земля обетованная

Паркер Роберт Б.

— Я не совсем уверен. Вероятно, все потому, что ты соблазнительна, а я похотлив. Это я знаю. Но скорее всего еще и потому, что я чувствую необходимость оставить все как есть.

— Почему? — Она отставила банку и сложила руки под грудью.

— Я пытаюсь воссоединить тебя с Харви, в мне не кажется, что лучший способ — затащить тебя в постель. К тому же Сьюз это тоже не слишком понравится.

— Почему она должна знать об этом?

— Потому что, если я не скажу ей, значит, появятся вещи, которые я от нее утаиваю. Она не сможет мне верить.

— Но она не сможет

узнать, что не может тебе верить.

— Да, не сможет.

— Идиотизм.

— Нет. Самое главное, что она не сможет мне верить. Что я не заслуживаю доверия. То, что она не узнает об этом, явится просто очередным обманом.

— Ты исповедуешься в каждом проступке?

— В каждом, о котором она имеет право знать.

— И много их было?

— Несколько.

— И Сьюзен высказывала неодобрение?

— Нет, в основном нет. Но она этих женщин не знала. А тебя она знает. Я думаю, это причинит ей боль. Особенно сейчас. Наши отношения в некотором роде в кризисном положении. Не совсем уверен почему, но мне кажется, что это усугубит ситуацию. Будь она проклята.

— По-моему, она — очень счастливая женщина.

— Может быть, пожелаешь поклясться в этом? Совсем недавно она обозвала меня полным идиотом.

— Это можно себе представить.

Я нарезал в салат три маленьких маринованных огурчика, вместе с кожурой. Достал листья салата из воды, промокнул полотенцем, потом завернул и положил в холодильник. Проверил соус, он уже почти расплавился. Добавил в салатницу несколько зеленых виноградин без косточек.

— Самое главное, что все эти объяснения не исправили положения с похотливостью. Не думаю, что это смертельно, но не сказал бы, что чувствую себя беззаботно.

Пам Шепард рассмеялась.

— Приятно знать. Честно говоря, я думала о том, как мы ляжем в постель вместе, и эти мысли доставили мне удовольствие. Ты выглядишь так, словно можешь причинить боль, но я почему-то знаю, что ты не сделаешь этого.

— Суровый, но какой ласковый, — сказал я.

— Однако этого не случится, и, вероятно, к лучшему. Обычно я очень плохо себя чувствую, если занимаюсь этим с кем-нибудь другим, а не с Харви. — Она снова рассмеялась, на этот раз резко. — Хотя, если подумать, было не слишком приятно и те последние несколько раз, когда я занималась этим с Харви.

— Это было недавно?

Она отвернулась от меня:

— Два года назад.

— Это смущает тебя?

Она повернула лицо ко мне:

— Да. Очень сильно. А тебе кажется, что не должно?

— Нет, почему же. С другой стороны, ты же не сексуальный автомат. Он опускает два двадцатипятицентовика, и ты готова. Мне кажется, тебе не хотелось спать с ним.

— Я просто не могла выносить этого.

— И вы оба решили, что ты фригидна. А ты решила гулять по вечерам, чтобы доказать себе, что это не так.

— Вероятно. Не очень красиво, да?

— Да. Несчастье никогда не бывает красивым. А Харви, чем он занимался, чтобы снять напряжение?

— "Снять напряжение". Боже мой, мне кажется, я никогда раньше не слышала, чтобы кто-нибудь говорил так, как ты. Онанизмом, вероятно. Не думаю,

чтобы он встречался с другими женщинами.

— Из-за чего?

— Из-за верности, мазохизма, любви, кто знает.

— Быть может, и для того, чтобы поглубже загнать чувство вины. — Возможно, возможно. Из-за всего этого.

— Основные причины. Кажется, чем дольше я работаю, тем чаще встречаюсь с полным комплексом проблем.

Я достал из холодильника еще две банки «Ютика Клаб», дернул за кольца и передал одну ей.

— Самое главное, — сказала она, — что я так и не определила.

— Фригидна ли ты?

— Да. Я напивалась, металась по кровати, кусалась, стонала и делала все, что хотел мой партнер, но с долей чистого притворства, и на следующий день я испытывала ко всему отвращение. Мне кажется, я хочу трахнуться с тобой, чтобы потом спросить, считаешь ли ты меня фригидной. — Ее голос был немного резким. Слово «трахнуться» звучало неуместно. Я узнал эти резкие нотки. Отвращение. Уже слышал их.

— Во-первых, ты неправильно поставила вопрос. Фригидна — не слишком подходящее слово. Ты сама указала мне на это совсем недавно. В нем нет смысла. Оно означает только, что ты не хочешь делать чего-то, чего хочет кто-то другой. Если тебе не нравится спать со стариной Харви, почему не признаться? Зачем обобщать? Скажи: «Мне не нравится спать с Харви» или, еще лучше: «Прошлой ночью мне не доставило это удовольствия». Зачем превращать все в непреложный закон?

— Не так все просто.

— Иногда я в это верю и искренне удивляюсь. Иногда мне кажется, что все действительно так просто. Но ты, вероятно, права. Секс — такой же естественный процесс, как дыхание, правда для него требуется партнер, а то, что у одного получается легко, естественно, двое способны исказить до неузнаваемости.

— А Сьюзен... прости, я не имею права спрашивать.

— Нравится ли Сьюзен половой акт? Иногда нравится, иногда нет. «Нет» сейчас случается достаточно редко. Но это «редко» случается значительно чаще, чем в то время, когда мне было девятнадцать лет.

Она улыбнулась.

Я достал из холодильника салат, развернул и бросил в салатницу к остальным овощам. Соус начал тихо побулькивать, я достал спагетти, чтобы получилось две порции, и бросил в кастрюлю с кипящей водой.

— В большом количестве воды они меньше слипаются, сразу же закипают и быстрее доходят до готовности. Учись. Я супермастер по приготовлению спагетти.

— Почему ты хочешь, чтобы мы с Харви жили вместе? Я не уверена, что это твое дело. Или здесь речь идет об американских идеалах, типа яблочного пирога? Браки заключаются на небесах, и никто и никогда не имеет права нарушать традицию.

— Я думаю, что ты недостаточно старалась.

— Недостаточно старалась. Все двадцать два года. И это значит стараться недостаточно?

— Это говорит о продолжительности, а не о достаточности. Ты пыталась быть такой, какой не могла быть, пока тебе не обрыдло все, а потом ты решила, что фригидна. Он гнался за величием всю свою жизнь, но не смог поймать его, потому что считал, что все зависит от успеха.