Земля оборотней

Гурова Анна Евгеньевна

— Вяйно! — закричал он, когда земля дошла ему до пояса. — Делай же что-нибудь!

Его засосало уже по грудь, когда земля стала плотнее. И холоднее. Вскоре твердь крепко охватила все его тело, не давая глубоко вздохнуть. Вместо облегчения Ильмо почувствовал, что он замурован заживо.

— Жив? — раздался голос где-то наверху.

Ильмо поднял голову — к нему нагибался Вяйно. Как он ухитрился выбраться, никто не заметил.

— Сейчас, — сказал старик и ударил в землю копьем. Застывшая почва тут же покрылась мелкими

трещинками. Ильмо стало легче дышать. Он пошевелил руками и понял, что, пожалуй, сумеет сам выбраться, если ничто ему не помешает.

— Ты заморозил землю или просто прогнал из нее воду? — раздался позади него голос Йокахайнена. Нойда старался говорить спокойно, подражая учителю. Он провалился не слишком глубоко и теперь ворочался, пытаясь выбраться.

— Каждый поет свои руны, — сказал Вяйно. — Пока мы вроде на равных. Карху не так силен, как я опасался, но он знает много такого, что неизвестно мне… А дома, как говорится, стены помогают.

Ильмо вдруг подумалось, что Вяйно давным-давно нашел бы Карху, если бы они его не задерживали.

— Асгерд, — раздался голос старика, — ты уже выбралась? Тогда попытайся всё-таки понять, где мы сейчас… Пока эта часть пещер Карху не подчиняется — временно…

Но Дева Битвы не успела ответить: произошло именно то, чего ожидал Ильмо. Загудело, загрохотало все вокруг, земля заходила ходуном, по стенам и своду побежали трещины, на головы посыпалась земля… Ильмо последним усилием вырвался из рыхлой ямы — и тут коридор схлопнулся. «Всё», — успел подумать охотник. Но почему-то не ощутил ни тяжести, ни боли — словно это сам он моргнул…

Он открыл глаза — и увидел, что лежит на полу совершенно другого коридора, чистого и ровного, совершенно не тронутого землетрясением. Откуда-то издалека лился слабый холодный свет, а рядом с ним на коленях стояла Асгерд и смотрела по сторонам с озадаченным видом.

— Что случилось? — прохрипел Ильмо, тоже поднимаясь. — Почему нас не засыпало? Где Вяйно и Йо? И… где мы?

— Насколько я поняла, — хмурясь, сказала Асгерд, — нас куда-то перенесло.

— Что?!

— Повезло нам, говорю. Нас перекинуло в какую-то другую галерею — а могло бы размазать по стенке… или перебросить по частям…

— Кто это сделал?

— Вот это самое любопытное… Не Вяйно, это точно. Я бы сказала, Карху — но ему-то зачем? Я полагаю, — задумчиво добавила она, — что кто-то вмешался в колдовство Карху и что-то ему подпортил…

— Хотел бы я знать, где сейчас Вяйно!

Асгерд сделала неопределенный жест — дескать, где угодно.

— А где мы сейчас, знаешь?

— Да. Это галерея возле личных покоев Карху ярусом ниже входа.

Ильмо вскочил на ноги.

— Пошли!

— Куда?

— А что, есть выбор? Туда, на свет.

…Айникки стояла в центре круглого зала и вертела головой. Над ней мерцал и переливался кристаллический

потолок, под ногами, словно распаханные борозды ледяного поля, кругами тянулись строчки рун. Когда Карху отправил ее внутрь горы, она не могла его ослушаться. Но кто сказал, что она должна вернуться к своей надсмотрщице Хлёкк? Айникки повернула в другую сторону — которая и вывела ее прямиком в тайную пещеру. И теперь девушке казалось, что она, словно мошка, забралась в середину некой сложной, опасной и хрупкой вещи.

«Раз уж я здесь, то надо бы что-то предпринять, — думала Айникки, рассматривая рунные узоры. — Там снаружи Карху, возможно, пытается убить моих сородичей, а я тут бездействую… Но что я могу? Убежать и спрятаться? Пусть-ка поищет меня потом! Нет, от него не убежать… Значит, надо напасть первой! Жаль, что я ничего не понимаю в колдовстве и рунах…»

А магия рун понемногу начинала на нее действовать. Вот незаметно поплыли стены, закружились рунные дорожки, и кристаллы на потолке запели свою таинственную, нечеловеческую песню, словно призывая ее куда-то в иные сферы мира…

— Замолчите! — приказала Айникки. — Не мешайте думать!

Но рунные круги всё ускоряли движение, а музыка становилась навязчивой, лезла в уши… Айникки протянула руку к ближайшей стенке и с хрустом отломила розовый кристалл. Музыка запнулась на миг, но потом возобновилась, уже не так мелодично и чуть тише.

— Ага! — воскликнула Айникки, протянула руку к другому кристаллу… и тут ощутила, что стена мелко дрожит. Ей стало не по себе. Опасное дело — вмешиваться в чужую магию… «Если я хочу выбраться отсюда и помочь своим, нельзя трусить!» — сказала она себе.

Хорошо, стену она больше трогать не будет. А как насчет пола?

Айникки присела на корточки и острой гранью кристалла, который все еще держала в руке, перечеркнула ближайшую руну.

Что тут началось! Пещера содрогнулась в ответ. Откуда-то издалека пришел низкий тяжелый гул и грохот. Музыка совершенно расстроилась; кристаллы жалобно застонали и с сухим хрустом начали осыпаться с потолка. Айникки прикрыла руками голову и попыталась выбежать из зала, но не могла сделать ни шага — пол закачался под ее ногами. Последний толчок бросил ее на землю, и она свалилась плашмя, повредив еще несколько рунных рядов. Когда она кое-как поднялась на ноги, в пещеру влетел разъяренный Карху.

Оборотень увидел Айникки, и его ярость увеличилась во много раз. Он бросил Вяйно, оставил поле битвы, потерял половину врагов в собственных коридорах — и всё только потому, что какая-то невежественная девчонка портит его многолетнюю кропотливую работу! Она даже не понимает смысла рун, который с такой легкостью искажает, а о кристаллах, которые он выращивал десятилетиями, и говорить нечего! Сейчас он готов был забыть о своих планах и растерзать ее просто так, чтобы избыть лютое бешенство…