Земля Падшего
Шрифт:
Носоглотку неимоверно жгло, глаза чесались, все остальное даже трудно было описать, болел весь пищеварительный тракт, словно кто-то отжимал его как половую тряпку и вытряхивал, как вытряхивают старый половик.
– Пить хочется,– шепотом произнесла Лика с присвистом.
– Нельзя, работайте с кровотечением.
Сильно хотелось плакать, но слезы не текли. Буквально крикнула своему организму: свернуть кровь, прекратить кровотечение, успела представить, как активируются тромбоциты, и заснула, точнее вырубилась. Ее разбудили, когда за окном смеркалось. Рядом с кушеткой стоял Зарон.
Нужно
– Пить?
– Нельзя. Терпи. Завтра все будет в порядке со слизистой.
– Мне нужно в душ,– Лика встала,– здесь есть что-нибудь в этом роде.
– Подожди, ляг, какой у тебя шкафчик? Я принесу одежду. Душ есть в боксе за стеклянной дверью.
– Номер двадцать пять, я сама спущусь.– Ответила Лика.
– Лежи, я принесу одежду.– Мужчина ушел.
Лика встала, пошатываясь, нашла душевую с санузлом, включила воду и залезла прямо в купальнике. Какая я грязная, боже. Боже, как противно. Подставила под воду голову. Вода текла ужасающе бурого цвета. Внутри все горело. Ноги подгибались против воли. Вернулся куратор с биоэнергетики. Принес одежду. Положил рядом спортивный костюм и белье.
– Сейчас дам тебе полотенце.– Принес белое вафельное. Лике, все уже было безразлично, она стянула с себя все и, не замечая присутствия мужчины, завернулась в полотенце. Воспринимая его скорее как врача или сиделку. Оделась. Мокрые волосы приятно холодили голову, помогая справиться с головокружением. Вар Ролд снял с кушетки пленку и положил простыню.
Лика, дойдя до горизонтальной поверхности, упала на нее без сил. С таким же успехом она могла бы упасть на стол или на пол, за неимением лучшего. Слабость была невероятной. Ноги и руки дрожали и не гнулись. Попробовала спросить. Он ее прервал:
– Послушай меня, не торопись разговаривать. Ты молодец, реструктурировала выстилающие слизистые очень хорошо, сейчас идут процессы замены. Обновляются соединительные и слизистые ткани во всем организме. Только не нужно сейчас тормозить или останавливать ход замены. Тебя дома ждут?
Лика отрицательно покачала головой, хотела что-то сказать, но ей не дал преподаватель.
–.Успокойся, сейчас все будет хорошо, ну почти хорошо, считай, как заново родилась. Зубы, правда, выпадут, и волосы вылезут, но зато скоро вырастут новые.
Лика раскрыла глаза шире, чем футбольные ворота и судорожно сглотнула.
– Подожди, так и должно быть, кожа тоже будет слезать лоскутами, но только через день – два, последней, будешь линять, как змея. Главное не волнуйся,– Лика испуганно таращилась на очень доброго дядю, который прилагал все усилия, чтобы успокоить ее. Жаль, что получается совсем наоборот.– Не волнуйся, зубки вырастут новые, волосы то же, ты сможешь регулировать весь процесс роста сама, получишь то, что захочешь. У вас в группе сегодня будут заниматься всю ночь. Мальчики, наконец, раскачались, теперь их нужно держать. Ты иди в зал. Поработаешь час-два, и роговые покровы поменяются.
У Лики от ужаса защемило внутри. Чесались ребра в грудной клетке. Было странное ощущение, словно легкие стекают вниз к кишечнику и расползаются
В зале оказалось не более половины группы, кое-кто из присутствующих свернулся в позе эмбриона прямо на полу. Лика вполне оценила удобства, которые выпали на ее долю в медицинском кабинете.
Ночь прожила, как в бреду. Когда утром протерла глаза, смертельно хотелось есть, саднило в горле, все чесалось. Тронула языком десны, не понимая еще, что не так. Уперлась в короткие мелкие зубки, только-только проклюнувшиеся как у младенца или у ящерицы. На коже рук не было ни единого волоска, ногти выросли почти на сантиметр. С испугом потрогала голову. Очень похоже на наждачную бумагу. Оказалось что она только начать линять, непосредственно всей кожей тела. Втянула с шумом или всхлипом воздух. Села. Осмотрелась по сторонам. В разных углах зала валялись грязные худые уроды с торчащими ушами, Лику передернуло от отвращения. Как же она сейчас сама выглядит? Пошла в раздевалку к зеркалу.
Так, похудела килограмм на пятнадцать, как минимум, лицо заострилось, врезались скулы, слабый почти прозрачный ежик волос, похоже серебристого цвета. Рот побоялась даже открывать, лишь прошлась языком по маленькому выступу на деснах. Кузнечик ушастый.
Вернулась в зал. Поняла, что валяющиеся по углам парни лежат без сознания, многие были в крови, пахло рвотой. Лике снова стало плохо. Она выбежала наружу. Ноги не слушались и заплетались.
Очень хотелось есть. Пошла в столовую, но там никого не было. Есть все равно хотелось, и она лысым привидением, стала шататься по коридорам, стараясь не смотреть на свое отражение в зеркалах. С лица исчезли брови и ресницы, губы потрескались, и теперь с них сходила кожа. Она напоминала сама себе ходячий, полуразложившийся и поэтому совсем больной труп.
У ректората она неожиданно наткнулась на троих: ректора, отца Роне и незнакомого смуглого худого мужчину, совсем не восточного типа. Немец, пожалуй, решила Мышка, сворачивая за угол, что бы ее случайно не заметили.
Ректор что-то выговаривал Роне.
– Вы сами виноваты, не рассчитали, не учли, не сделали привязку, не приняли во внимание аллельные влияния.– Лика с трудом улавливала общий смысл сказанного. Выходило, что все кругом виноваты в тех показателях, которые выдала их группа. Трансформация или реструктуризация успешно началась у всех. У двоих даже закончилась, отсева не было – это нонсенс. А они-то надеялись человек десять выкинуть. Теперь им писать отчеты в Альвэ и на Мару.
– Ничего страшного,– прервал излияния ректора отец Роне,– сошлемся на непредсказуемость влияний планеты. Может быть, все дело в полях, наследии Падшего. Лика навострила ушки, что за бред?– Эта местность вообще, довольно необычна, возможно, все дело в специфической природной радиации, если кого-то не устраивают показатели, пусть выделят гранты на дополнительные исследования по этому вопросу. А студентов всегда можно перевести в метрополию, после распределения там от них уже через месяц и костей не найдут.