Земля – Паладос
Шрифт:
— А вы кто? — начальник стал еще серьезнее.
— О, прошу прощения, — затрещал спут. — Где мои манеры? Я — 100 градусов по Цельсию.
— 100 градусов чего? — На непроницаемом лице мелькнула тень удивления.
— 100 градусов по Цельсию, — повторил Габриель. — Его так зовут.
— Странное имя…
— Имя спута, отправленного на задание к людям, — пояснил спут.
Мужчина перевел взгляд полный немого вопроса на Габриеля, но священник лишь пожал плечами.
—
— Допустим, — кивнул начальник. — Но почему 100 градусов по Цельсию?
— Потому что для людей это имеет большое значение, — уверенно заявил спут. — Ни один человек не сможет забыть такое имя.
— Но почему 100 градусов? — Начальник охраны растерял последние остатки своей непроницаемости.
— Послушайте, сделайте одолжение, — вмешался Габриель. — Позвольте ему пройти. Поверьте мне, это невозможно понять.
Офицер со смешанным чувством посмотрел на спута. Тот стоял, готовый в любую минуту рассказать все: от собственной родословной до истории покорения космоса. Офицер хмыкнул и кивнул Габриелю:
— Пожалуйста.
Дверь снова распахнулась, и офицер отступил в сторону, приглашая священника внутрь. Габриель принял приглашение, офицер последовал за ним.
За дверью оказался длинный коридор с поблескивающими металлом стенами. Звукоизоляции, видимо, не было, шаги отдавались гулким эхом.
— Как вы думаете, сколько понадобится времени, чтобы разрешить сложившуюся ситуацию? — тихо спросил офицер.
— Не знаю, — Габриель пожал плечами. — День или два. Может, неделя.
— Так долго?
— Сначала я должен оценить ситуацию, только потом смогу сказать точно.
Офицер тяжело вздохнул, заговорил тихо и быстро:
— Все началось два с половиной месяца назад. Кто-то открыл тюремные камеры и выпустил заключенных. Там находилась не только мелкая шантрапа, но и весьма серьезные субъекты. Прежде чем мы успели отреагировать, весь Голубой уровень и три четверти Зеленого были заполонены этими прохвостами. Удержать их не удалось, скрыть побег такого масштаба в наших условиях нереально. Как говорится, шила в мешке не утаишь. Потом начались беспорядки, мародерство, мятежи. К тому моменту, когда подошло подкрепление, мы уже потеряли целую секцию. Поэтому пришлось наложить карантин на эту часть станции. У начальства просто не было другого выхода. В целях защиты мы установили у каждого выхода стены и заперли всех внутри.
—
— И их тоже, — кивнул офицер. — Лес рубят, щепки летят.
Габриель остановился, смерил офицера взглядом.
— Мы не могли рисковать, позволив преступникам войти в основные секции, — попробовал оправдаться тот.
— Сколько народу вы здесь заперли?
Любитель народных мудростей раздражал. Щепки у него, понимаешь, летят. Про щепки любят рассуждать те, кто уверен, что сам никогда не станет такой щепкой.
— К счастью, здесь у нас мало жилых помещений. По приблизительным подсчетам, это три-четыре тысячи человек.
— Пока это выглядит как обычный побег из тюрьмы, — отозвался Габриель. — Почему вы решили привлечь Церковь?
— Дело в том, что мы начали расследование и… — Офицер замялся. — Мы нашли того, кто открыл все двери и отключил сигнализацию.
Габриель снова повернулся к офицеру.
— Наш начальник охраны, — потупился тот.
— Зачем? — бесстрастно спросил священник.
— Кто знает? Говорят, он совершенно спятил, стал абсолютно другим человеком. Убил собственного брата…
— В самом деле? — приподнял бровь Габриель.
— По крайней мере, мы слышали об этом. — Офицер отвел взгляд.
— Где он сейчас?
— Внутри, — кивком указал на закрытый отсек офицер.
— Я по-прежнему не уверен, что это наше дело.
Коридор уперся в развилку. Габриель остановился и покосился на офицера. Тот выступил вперед, приглашающе указал на левое ответвление. Габриель снова зашагал, прислушиваясь к гулкому эху.
— Вообще-то есть кое-что, что мы не включили в наш доклад, — замялся офицер.
— Почему? — сухо осведомился священник.
— Чтобы избежать паники среди населения, — совсем тихо проговорил офицер и умолк.
— Рассказывайте, рассказывайте, — подбодрил его Габриель.
— Когда мы закрыли отсек, начальник охраны стал охотиться на людей и убивать… всех без разбору: и гражданских, и преступников — всех.
— Но именно людей?
— Но именно людей, — словно попугай, повторил офицер и остановился у неприметной двери в металлической стене.
Габриель посмотрел на охранника, тот распахнул створку, и священник переступил порог.
Помещение оказалось квадратным и довольно объемным. В глаза бросились столы, стулья и мониторы. Мест пятьдесят. И все они пустовали, за исключением одного.
— И потом вот это… — прокомментировал офицер.
В дальнем углу сидел худощавый молодой охранник и внимательно всматривался сразу в два монитора, расположенных перед ним.