Земля под небом
Шрифт:
А. И. Пусторезов, г. Пермь».
В гости к Гагариным приехал военный летчик, однополчанин Юрия Николай Репин. Они вместе окончили военное училище, одновременно поехали служить на Север. Вспомнили свою песню, рожденную в училище, ставшую своеобразным курсантским гимном: «Люблю свой МиГ — машину боевую…»
4 мая.В Центральном театре Советской Армии состоялась встреча представителей частей Московского гарнизона с первым космонавтом Юрием Гагариным.
Во второй половине дня космонавт был гостем
— Вам, дорогой Юрий Алексеевич, надо писать, — советовал своему земляку Федин. — Мы, чтобы увлечь читателя, все выдумываем, держим их интригой новизны. А вам ничего выдумывать не надо. Вы знаете то, чего не знает никто. Вы владеете бесценным материалом.
«Красная звезда» опубликовала письмо Валентины Гагариной, в котором она писала: «Через газету «Красная звезда» мне хочется обратиться к боевым подругам советских воинов. От вас, мои дорогие, я получила много телеграмм, добрых поздравлений. Я была очень тронута. Спасибо вам за все хорошие слова. Желаю вам всего наилучшего в вашей жизни. Гагарина».
12 мая.Указом Президиума Верховного Совета СССР утверждено Положение о звании «летчик-космонавт СССР» и описание нагрудного знака «Летчик-космонавт СССР».
14 мая.По рассказам о космических впечатлениях Юрия Алексеевича старший лейтенант Алексей Леонов, увлекающийся живописью, нарисовал космический натюрморт. Гагарин внимательно смотрел на картину и отказывался верить: откуда Леонов, еще не побывавший в космосе, мог знать его необыкновенные краски.
«И у меня дома, — писал позднее Ю. А. Гагарин, — и в квартирах почти всех космонавтов висят картины, написанные Леоновым на космические темы. Используя богатую палитру, он хорошо изображает и Землю, окруженную радугой тончайших красок, и аспидно-черное небо, которое прорезают космические корабли, и далекие звезды. Мы все высоко ценим эти полотна…»
15 мая.Вся группа космонавтов в сопровождении своих наставников специальным самолетом вылетела в Сочи. Организаторы отпуска предполагали, что космонавты отдохнут, укрепят свое здоровье, в свободной обстановке обменяются мнениями с Гагариным.
17 мая.На отдых прилетел Сергей Павлович Королёв. Он разместился в соседнем санатории. В тот же день вечером он принимал у себя космонавтов, читал стихи, просил Поповича и Гагарина спеть…
— Мы на отдыхе, никаких производственных совещаний, — сказал хозяин, с трудом подчиняясь собственному же призыву.
18 мая.Гагарин получил приглашение посетить Болгарию. Предполагалось визит организовать во время отпуска сроком на пять-шесть дней. Началась подготовка к поездке.
21 мая.В Саратове на городском стадионе «Динамо» в торжественной обстановке местным аэроклубом ДОСААФ был передан краеведческому
22 мая.Юрий Гагарин начал позировать прилетевшему в Сочи известному скульптору Григорию Постникову. Юрий охотно помогал ему советами, терпеливо сидел в позе, удобной для скульптора, подчинялся его строгому режиму. На фотографии, которую Юрий Алексеевич подарил Постникову, он написал: «Григорию Николаевичу Постникову — космонавту в искусстве».
В этот же день Юрий Гагарин и сопровождающие его лица самолетом Ил-14 вылетели в Софию.
Приветствуя Юрия Гагарина в столичном аэропорту, Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Болгарии Тодор Живков сказал: «…от всей души горячо приветствуем великий и непобедимый, братский нам советский народ, который дал миру Ленина, Горького, Циолковского, народ, который проложил для всех народов мира путь к миру и коммунизму».
У подножья знаменитой горы Витоша состоялась встреча космонавта с болгарскими друзьями, на которой обсуждалась программа пребывания.
23 мая.Поездка в Пловдив. На митинге, организованном в честь Гагарина, местные власти объявили Юрия Алексеевича почетным гражданином города.
После митинга Гагарин поднялся к памятнику «Алеша».
«Видимый отовсюду, — говорил Юрий Алексеевич, — как часовой, стоял он на вершине, окидывая орлиным взором освещенную солнцем страну.
Я глядел на него, как на живого, и мне казалось, что свежий ветер, летящий с Балканских гор, шевелит его молодые, слегка тронутые сединой пряди волос, выбивающиеся из-под фронтовой пилотки. И до чего же велика обобщающая сила искусства! Я вглядывался в улыбающееся лицо «Алеши» и узнавал в нем волевые черты многих советских людей…»
Юрия восхитила легенда о русском Алеше. Вот она. Такой она запомнилась Гагарину.
Он стоял у подножия горы, среди шумной дубравы, серьезный, вскинув левую руку вверх, а правой сжимая автомат. Ветер обдувал его, солнце пекло, а он, приветливый, с широким носом, высоким лбом, всматривался без устали вдаль. Он смотрел на восток, он хотел вернуться домой к родным, — но была война.
Он остановился на мгновение, а замер навечно. К нему приходят люди, разговаривают с ним.
— Говорят, ты из Рязани.
— Нет, я калининский. Нас, таких белокурых парней, почти вся дивизия была. Много погибло.
— У тебя есть семья?
— Я любил девушку.
— Вчера она приходила. У тебя есть дочь, она очень похожа на тебя.
— Обозналась женщина. Он был во втором взводе, ее муж, и погиб в марте сорок третьего.
— Жаль, людям нужно счастье.
Ни ветры, ни дожди не властны над ним. Он приветливо сдержан, задумчив.
— Ты мой папа?
— Нет, малыш…