Земля под ногами. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. Книга 1
Шрифт:
Из–за тяжелой работы и неустроенного быта возникали многие проблемы на ферме‚ менялся состав рабочих‚ вспыхивали ссоры с агрономом‚ и тогда шесть юношей и одна девушка попросили А.Руппина выделить им участок для создания самостоятельного поселения. Были противники этой идеи‚ но Руппин их поддержал; недаром он говорил: "Энтузиазм – наша величайшая ценность‚ мы должны беречь эту ценность изо всех сил". Руппин отделил от фермы часть земель к востоку от реки Иордан и передал их молодежи‚ чтобы обрабатывали на свою ответственность‚ без надсмотрщиков и опекунов: так появилась Дгания‚ "мать кибуцов" на этой земле – в декабре 1909 года /"даган" в переводе с иврита означает "хлебный злак"; основатели Дгании утверждали‚ что это название происходит "от пяти видов злаков‚ растущих у нас"/.
Первую группу составляли опытные рабочие из Галилеи‚ о которых написали: "Никакого идеологического
Затем первая группа покинула те земли и взамен них в Дгании поселились последователи Аарона Гордона‚ "роменская коммуна" – десять юношей и две девушки‚ земляки из украинского города Ромны. Они жили сначала в соседней арабской деревне‚ а затем построили один дом на всех и хозяйственные помещения. Учебная ферма Кинерет располагалась на западном берегу реки Иордан‚ Дгания – на восточном. Зимой река разливалась‚ брода не было‚ грузы перевозили в лодках с берега на берег‚ привязав мулов к корме. Иногда сильный поток подхватывал лодку‚ и ее несло вместе с мулами вниз по течению. По ночам переправа не работала‚ до перевозчика нельзя было докричаться: если он и слышал крики‚ всё равно не плыл за пассажирами‚ потому что могли звать грабители из засады.
5
Вряд ли двенадцать юношей и девушек из города Ромны предполагали‚ что в Дгании они закладывают новое движение‚ в котором затем будут участвовать десятки тысяч человек. Они решили жить и работать совместно и назвали свое объединение "квуца" – в переводе с иврита "группа". В тогдашних условиях неразвитой страны с ее продажной администрацией трудно было выстоять в одиночку‚ а группа‚ рабочая коммуна – считали они – имела больше шансов на выживание. Кроме того‚ среди них были сильны социалистические идеалы; они желали работать совместно на принципах коллективного владения имуществом и средствами производства‚ не используя наемный труд. Были у них обычные трудности‚ как у многих – жара‚ малярия‚ нехватка денег‚ набеги арабов‚ но появились и специфические проблемы – как организовать общее хозяйство и наладить отношения в коммуне. Один из них вспоминал: "Для сомневающихся у нас был один ответ: сила коллектива всегда победит. Одиночка может потерпеть поражение‚ но группа выстоит в любых условиях".
Прежде всего они решили‚ что кухня‚ столовая и прочие службы будут общими. Каждый день избранный ими комитет определял работы на завтра: кому выходить в поле‚ а кому охранять поселение; женщины работали на огороде‚ готовили для всех пищу‚ кормили домашний скот. Климатические условия были невероятно тяжелыми‚ сомневались даже‚ возможно ли в таких условиях растить детей. Первый ребенок в Дгании родился у Мирьям и Йосефа Барац: "когда младенец впервые подал голос и заплакал‚ расплакалась вся Дгания". Сразу же возникла проблема: если мать станет ухаживать за новорожденным‚ она не сможет работать наравне со всеми. Мирьям носила ребенка с собой – в коровник и на огороды‚ но затем в Дгании родился второй ребенок‚ и все поняли‚ что следует что–то предпринять. Один из них предложил: "Пусть уход за детьми и их воспитание будут совместными. Жизнь у нас общая‚ и расходы должны быть общими. Даже тот‚ у кого нет детей‚ не вправе освободиться от этих обязанностей". Так появился в Дгании детский сад.
В конце 1913 года они похоронили первую жертву: в стычке с арабами погиб девятнадцатилетний Моше Барский. Товарищи послали на Украину письмо с соболезнованиями‚ и в ответ отец убитого написал: "Верю‚ что вы не пали духом и – упаси Господь – не отступите!" Взамен погибшего отец прислал в Дганию второго сына‚ а затем и сам вместе с семьей отправился в путь. К началу Первой мировой войны в Дгании жили тридцать человек; они выращивали зерновые‚ овощи‚ апельсины и миндаль. Многие приезжали в Дганию посмотреть на новый образ жизни‚ некоторые даже присоединялись к ним‚ но оказалось‚ что не так–то просто приспособиться к коллективной жизни. Одни приживались в Дгании‚ а другие уходили и основывали собственные коммуны по двадцать–тридцать человек‚ в основном‚ в долине Иордана и Верхней Галилее. Их называли "квуца" – группа‚ "хавура" – товарищество‚ "плуга" – отряд‚ а затем утвердилось общее название‚ которое вошло во многие языки мира: кибуц – общество‚ коллектив.
"Они не знают‚ что такое отчаяние или печаль‚ – сказал поэт Х.Н.Бялик‚ – переносят лишения и заботы
6
В 1913 году неподалеку от учебной фермы Кинерет образовалась "квуца" Кинерет‚ вторая после Дгании сельскохозяйственная коммуна. Там собрались те‚ кто оставил след в истории этой земли: Аарон Гордон‚ Берл Каценельсон‚ Ицхак Табенкин и другие; там провела лучшие свои годы поэтесса Рахель: "И явь‚ как сон: Кинерет голубой‚ Дорожка серебра и берег белый‚ Полет к нему воздушный‚ мы с тобой И светлый парус под луною зрелой..."
У жителей Кинерета – по их свидетельству – "было чувство единой семьи; мы ощущали‚ что привязаны друг к другу крепче‚ чем братья; мы испытывали огромную нежность и любовь к товарищам‚ но она была надежно защищена броней насмешек‚ презрения к сентиментальности". Эти люди искали в жизни новые пути – равенство‚ простоту‚ близость к природе; они были уверены‚ что самые мелкие события в Эрец Исраэль‚ "одна телега соломы во дворе Кинерета" важнее грандиозных событий в мире.
Условия жизни были тяжелыми: жара‚ теснота в комнатах‚ скудная еда‚ малярия‚ – но неподалеку раскинулось озеро Кинерет‚ которое притягивало и очаровывало; его называли "невестой–чародейкой‚ завлекающей женихов из вольного мира". Один из жителей поселения вспоминал: "Не раз случалось мне натыкаться ночью на одинокого юношу‚ который‚ растянувшись на берегу озера‚ самозабвенно вслушивался в тишину этого прелестного уголка".
Современный исследователь писал о тех днях: "Несмотря на чарующую тишь Кинерета‚ не было покоя на душе у его обитателей. Изнеможение и тоска делались по временам нестерпимы. Кладбище‚ притаившееся на склоне холма..‚ свидетельствует о покончивших самоубийством – кто на гумне‚ кто на берегу Кинерета. Один совершил этот отчаянный шаг оттого‚ что не мог найти работу‚ другой – разочаровавшись в любви‚ третий – в приступе депрессии‚ истоки которой лежали в тяжелейших условиях жизни... А были‚ наверно‚ и такие‚ что воображали жизнь и работу в Эрец Исраэль совсем иначе‚ представляли себе жизнь‚ полную героизма и поэзии. Им не хватило силы воображения‚ чтобы облечь в поэтические тона серое существование среди лысых гор‚ чтобы разглядеть героизм в долгом рабочем дне пахаря‚ идущего за плугом под знойным солнцем долины Иордана... Любовь к Кинерету была так велика среди рабочих второй "алии"‚ что многие из тех‚ кто решался покончить жизнь самоубийством‚ приходили издалека‚ чтобы утопиться в Кинерете".
Добавим к этому еще одну историю, имеющую отношение к озеру Кинерет. В 1904 году приехала на эту землю группа евреев из города Херсона. Они поселились на северо–восточном берегу Кинерета; там были ровные участки земли‚ годные для обработки‚ вода в избытке для орошения‚ – шестнадцать семей разместились в палатках с женами и детьми. Опытные люди предупреждали‚ что в тех краях свирепствовала лихорадка‚ но это их не испугало. Совместными усилиями посеяли зерновые‚ завели огороды‚ посадили лук‚ картошку и арбузы; на берегах озера росли травы в человеческий рост‚ которые пошли на корм домашним животным. Урожай был очень хорош; местный паша приехал в поселение и поразился их успехам за столь короткий срок.
Наступило первое лето на новом месте‚ немедленно начались болезни‚ однако поселенцы‚ преодолевая лихорадку и невероятную слабость‚ продолжали свои работы. Но малярия взяла свое; почти все жители оказались в больнице‚ оставив без присмотра скот и прекрасный урожай на полях‚ который некому было убирать. В поселении остался один лишь мужчина пятидесяти лет‚ не пожелавший уйти из тех мест: "Благословенна земля эта‚ – говорил он. – Как человеку покинуть возлюбленную свою?" По ночам он сидел на камне у берега озера‚ слушал тихое плескание воды‚ тявканье шакалов‚ шелест крыльев ночных птиц‚ медленную поступь верблюдов‚ спускавшихся с Голанских высот. Он тоже заболел лихорадкой‚ долго противился ей‚ не желая уходить оттуда‚ и умер на берегу Кинерета.