Земля после
Шрифт:
— Спокойно, не рыпайся, — произнёс голос за плечом. От голоса исходил такой холод, что Арсению показалось, будто это произнёс не человек вовсе и не зверь, а существо изо льда. — Антон, проверь карманы, — добавил голос, обращаясь к продолжавшей приближаться фигуре.
— Сколько человек в посёлке? — повторил вопрос человек с ледяным голосом, другие двое, плечистый и пацан-подросток называли его «Лисом». Не дожидаясь ответа, Лис сломал Арсению ещё один палец. Арсений, было, взвыл, но тут же получил
Он сидел на полу в сгоревшем доме, куда его затащили пару минут назад. Руки его были скручены за спиной шнуром от какого-то бытового прибора. Перед ним стояли двое: широкоплечий мужик лет тридцати, который только что саданул его ногой, и подросток с тусклым фонариком. Ещё один, Лис — высокий, с худым гладко выбритым лицом — сейчас был сзади. Он задавал вопросы и ломал пальцы. Подросток светил в лицо Арсению тусклым фонариком. Несколько раз луч слабого света падал на лицо подростка, и Арсению показалось, что раньше он уже где-то видел это лицо.
Прошло не больше двух минут, за которые Арсению сломали четыре пальца, нос, выбили несколько зубов и расшибли в кровь лицо. Он обмочился в штаны, но всё ещё держался, тянул время, понимая, что уже не жилец. А этим троим было необходимо получить от него ответы. Они не убьют его, пока не узнают всё, что им нужно.
— Сколько человек в посёлке? — снова схватив изуродованную руку Арсения, повторил вопрос Лис и, не дожидаясь ответа, сломал ещё один палец. Мизинец. Открытый перелом: Арсений почувствовал, как горячее потекло по руке. Перчатки с него сорвали сразу, вместе с шапкой, и мороз больно грыз уши и здоровые пальцы, — сломанные же горели огнём и неприятно подёргивали.
— Лис, четвертая минута… — спокойно произнёс широкоплечий. — Время…
Лис, молча, завалил Арсения набок и, резко оттянув скрученные руки в сторону, придавил ногой к стылому полу.
— Режь, — сказал он широкоплечему.
Широкоплечий шагнул к Арсению, блеснув лезвием, и кишечник Арсения не выдержал. К мерзкой вони пожарища добавился запах дерьма.
— Десять! — истошно завизжал Арсений и получил на этот раз лёгкий подзатыльник.
— Тихо. Не ори.
— Десять мужчин, — уже тише повторил Арсений. — Если со мной! Семь… восемь женщин… и трое детей…
— А чего детей так мало? — уточнил широкоплечий.
— Три бабы беременные…
— Понятно, — сказал Лис, выйдя из-за спины Арсения. — Сколько сейчас в караулке вашей, чем вооружены? Какой боезапас?
— Двое, — с лёгкостью ответил Арсений, поняв, что речь о сторожевом доме. Он уже сломался, был готов отвечать на любые вопросы, лишь бы не били и не ломали пальцы, и чтобы хоть на немного задержать этих людей, чтобы ребята в сторожевом доме заметили неладное. — Автоматы у всех, как у меня… «Калаши» под семь-шестьдесят-два… Это из госрезерва, — с неуместными хвастливыми нотками в голосе добавил он.
— Патронов сколько?
— В сторожевом доме-то? Три цинка!
—
— Тоже есть! Десять штук, в ящике, рядом с пуль… — чуть не сказал «с пультом» Арсений и быстро сымпровизировал: — с пулями пистолетными.
— Какой порядок при возвращении с обхода? Дверь открыта? Закрыта? Пароль-отзыв? Особый стук в дверь? Какие-то детали? Говори. Если соврёшь, сломаю ещё один палец, — предупредил Лис.
— Закрыта. Постучать три раза надо…
— Точно три раза? Как часто?
— Обычно… погромче только, чтобы услышали.
— Где остальные мужики?
— В общем доме… большой такой…
— Понятно.
— Там пятеро, с семьями… — продолжал разъяснять Арсений. — Ещё двое, Борис, главный наш, и сын его Ярослав второй этаж трапезной занимают…
— Трапезной, говоришь! — неожиданно сорвался широкоплечий и замахнулся на Арсения прикладом автомата, который перед тем у него забрал.
— Не надо! Прошу! — запричитал Арсений. — Не надо!
Широкоплечий не ударил. Вместо этого спросил:
— Собаки ещё есть?
— Н-нет! Нет собак больше! Один Буранчик был…
— Что с пленными, которых вы сегодня привезли? — задал следующий вопрос Лис.
— Они в трап… в доме рядом со сторожевым…
— Я спросил не где, а что с ними? — перебил Лис.
— Они все там! Все живы! Это не я… не я привёз! Я заступил вечером, когда наши с охоты ещё не вернулись…
— С охоты, говоришь!.. — проревел неожиданно громко широкоплечий, и Арсения затрясло.
— Они все там, в доме, живые, на первом этаже, дверь налево от входа, там за ней ещё одна две…
— Я знаю где, — снова перебил Арсения Лис, чем привел его в замешательство. Откуда? Откуда ему знать, где они держат бодычей?
Тем временем Лис кругом обошёл Арсения, держась от него, явно из брезгливости (всё-таки воняло от него порядком), на расстоянии около двух метров, и, подойдя к подростку, попросил у того фонарик.
— Ты этого парня узнаешь? — вдруг спросил он, кивая на подростка, осветив лицо мальчишки. — Арсений узнал, и, похоже, Лис это заметил. — Давай, Ваня, — обратился он к подростку. — Делай то, что должен.
В этот момент в руке у мальчика появился пистолет. Ваня наклонился и поднял с пола валявшуюся там меховую шапку Арсения, снял пистолет с предохранителя, накрыл шапкой и выстрелил в упор в лицо Арсению.
Начали с «караулки». Пройдя быстрым шагом по «траншее» до нужного проема в кирпичной стене, поднялись по белым ступенькам во двор. Обошли дом с двух сторон, встретившись перед входом. Ваньку Илья отправил к калитке, вручив ему трофейный АК и приказав сесть в сугроб под забором и стрелять в каждого, кто в неё войдёт. Пока мальчик шёл к калитке, Илья и Антон сняли снегоступы, аккуратно сложив их у стены дома, подошли к двери.