Земля предков
Шрифт:
– Напугал ежа голой жопой!
И громкий хохот. В спину. Потому что обернуться – значит принять новые оскорбления, на которые невозможно ответить достойно.
Задорей выбежал из терема соправителя Ладоги, сгорая от стыда и неутоленной ярости. Это было еще омерзительнее, чем когда он бежал с рынка. Тогда страх заглушил стыд, но сейчас страха не было. Вернее, был. Страх погибнуть неотмщенным.
Глава 9
Возвращение к исходному
Четыре с лишним года назад я появился в этом удивительном мире, голый, как
За эти годы я пережил больше, чем за всю прежнюю жизнь в цивилизованной эпохе. Я выжил в мире, где смерть – причем насильственная смерть – это обыденность. Для этого мне пришлось научиться убивать лучше тех, кто хотел убить меня. Я пришел в этот мир из жизни, в которой был довольно одинок. Теперь рядом друзья, готовые драться и убивать за меня. Так же, как я – за них. И здесь это не просто оборот речи.
Я здорово изменился за эти годы. Теперь я видел, чувствовал окружающий мир совсем по-другому. Я читал следы зверей и людей, и не просто читал, но привычно вычленял из множества порождаемых жизнью звуков и теней полезные и опасные. Обнаружив в чаще просвет, я больше не тянулся к солнечному местечку, а прежде всего изучал противоположную опушку на предмет засады, и пенье птиц перестало быть звуковой дорожкой летнего леса, а превратилось в индикатор наличия или отсутствия опасности.
Вел нас Квашак. Он прожил здесь всю жизнь, знал тайные тропы, по которым можно и самим пройти, и лошадок провести. Знал и укромные места, где можно встать на ночь.
Тем не менее мы были предельно осторожны. Впереди обязательно пара дозорных. Викинги в таких делах – мастера. Их не видит никто, зато они видят всё сквозь любые заросли.
Часть пути мы срезали, пересекая топи по известным Квашаку проходам, зато удобные для жизни и движения места на всякий случай огибали, чтобы не обнаружить себя прежде времени. Не то чтобы я опасался наткнуться на врага… С врагом как раз просто, хотя, когда у противника вдруг пропадают люди, особенно оружные люди, он начинает беспокоиться. Психологически сложнее с мирными гражданами. Очень не хотелось, чтобы поползли слухи о том, что в окрестностях появился большой вооруженный отряд. А убивать всех встречных подчистую – не мой стиль. Тем более что и Хрёрек рекомендовал щадить потенциальных данников. Как знать: может, это моя будущая вотчина?
А неплохо было бы, кстати. Леса, полные дичи и отличной древесины, озера, столь же обильные рыбой, как здешние чащи – зверьем… Да, здесь было где развернуться. Особенно если сравнить с Данией, где каждая роща, да что там роща, каждый квадратный метр земли непременно имел хозяина. А здесь – свобода! И здесь мне было как-то по-особому хорошо. Может, потому что и впрямь – земля предков. Родина.
Вывел нас Квашак практически идеально – на хутор своего отца.
Опаньки! А здесь, оказывается, жизнь кипит.
– Всем ждать! – распорядился я. – Идем вчетвером: Я, Скиди, Вихорёк и Квашак. И еще Быська, – добавил я, подумав. Присутствие женщины, причем женщины явно свободной и мирной, – успокаивает. А это хорошо в любом случае. Опаски у людей меньше, так что и договариваться легче, и напасть внезапно – тоже.
Новые жители появлению
– Кто такие? – рявкнул я, надвигаясь на чернобородого мужика, который пятился в ужасе, пока не уперся спиной в поленницу.
Крупный мужик, повыше меня и пошире. Плечищи – как у Квашака. Тоже, небось, кузнец. Однако человек, который умеет ковать железо, не станет противиться тому, кто умеет этим железом убивать. А по мне сразу понятно: воин. Причем воин элитный. И доспехи дорогие, и меч на поясе. А меч – это такая штука, по которой воин и опознается. Топором можно валить лес, с копьем – охотиться, а меч – исключительно чтобы убивать. Людей.
Так что здоровяк только глянул – и сразу врубился: он и его домочадцы – в полной моей власти.
И естественно, что вопрос «Кто такие?» задал не он, живущий здесь, а гость незваный и страшный.
– Князя Водимира рядные [7] холопы, – пробормотал мужик, вжимаясь в поленницу широченной спиной.
Кто-то из детишек заплакал, но тут же умолк. Видимо, рот закрыли.
– Посмотри на этого человека, холоп, – произнес я, указывая на Квашака. – Это его земля и его дом. Он и его отец построили здесь всё, расчистили эту землю. Здесь всё – его. И даже лодка эта – его, – я кивнул в сторону причала.
7
Рядный холоп значит холоп по договору, в котором опеределены его обязанности по отношению к хозяину и наоборот. Этим он и отличается от холопа обельного, то есть полного, который просто раб.
– Я же не знал… – пробормотал чернобородый. – Человек князя сказал: будете жить здесь. И отдавать половину всего, что добудете, вырастите и сделаете. Так по ряду.
– Не знал, – согласился я. – Теперь знаешь. Даю тебе срок – до завтрашнего утра. Если после восхода ты и твои остаются здесь, то тогда ты станешь уже не рядный холоп князя Водимира, а обельный – вот его, – я кивнул на Квашака.
Мужик поглядел на Квашака. Не впечатлился. Но тут его взгляд упал на Скиди…
А Скиди таращился на женщин. Алчно. И Вихорёк тоже. Вот же маньяки. А ведь всего четыре дня назад неплохо гульнули в Ладоге. Да и по дороге, кажется, оба успели попользоваться… Быськиной добротой. Я не возражал, потому что не возражала Быська. Нравилось ей это дело.
В общем, глянул мужик на Скиди – и хищный взгляд потомственного викинга решил дело.
– Я уйду не утром, – решил мужик. – Сейчас. Отпустишь?
– Иди, – разрешил я.
– А можно мне лодку взять? – совсем обнаглел мужик.
– Можно, – разрешил я. Квашак хотел возмутиться, но придержал язык. Он знал, кто тут главный. – Можно. Только не эту.
– Так другой же здесь нет! – проявил мужик логику и наблюдательность.
– Значит, пойдете пешком.
Сборы заняли минуты три. Чернобородый и его родня похватали, что под руку подвернулось, и – на выход. Эти люди знали, что такое воины. Чужие воины. Потому-то так и спешили унести ноги, пока я не передумал.