Земля Проклятых
Шрифт:
– Если у них такое жрут штатские – недовольно цедит Роб – не могу и подумать, что в себя толкают те, кто стоят у руля.
Я смотрю на бананы – их далеко не столько, сколько нас всех. Не хватит, даже если каждый поделить пополам. Как и остальных продуктов.
– Кому-то достанется что-то одно – предубеждая мой вопрос, говорит Роб – кому-то бекон, кому-то кусок сыра, кому-то целый банан.
– А как мы будем решать, кому что? – сомневается Сью.
– Решать? – женщина заливается неприятным хохотом – зачем решать, просто бери, что хочешь. Когда что-то разберут, а ты не успела – значит, бери что хочешь из того, что осталось.
– И вы не следите за этим? – хмурится Ричи – а если какой-то ундак возьмет и то и то.
Эти слова заставляют Роба разозлится, и он цедит сквозь зубы:
– У нас нет ундаков, пацан. Каждый знает, сколько может взять – и никогда не возьмет лишнего. Взять лишнего – это обделить своего же. Обделить своего же – значит отнять у него сил, что дает пища. Отнять сил – это значит, подставить под потенциальную опасность в случае угрозы нападения. А опасность – равняется смерти. Ты готов убить своего ради долбанного куска жрачки?
От такой цепочки и постановки вопроса, даже острый на язык Ричи не находится сразу, что ответить.
– Не знаю, как там строилось в вашем зверинце – продолжает Роб – но у нас все на доверии, по-другому не выжить. Доверие и забота о ближнем. Взаимопомощь и взаимовыручка. «Спасаю только себя» – только, если гибель остальных очевидна и непредотвратима.
Пока Ричи и девчонки стоят немного шокированные, я-таки нахожусь с логичным вопросом:
– Вы постоянно толдычите об опасности, гибели, нападении и так далее. А кого мы опасаемся? Кто может напасть в вымершем мире?
– Никто не сказал, что он вымер – замечает Сара – мы лишь сказали, что произошла утечка и вирус подцепило 99,8% человечества.
– Разве это не значит, что умерло 99,8%? – соглашается со мной Ричи.
Они вновь переглядываются. Наконец, Роб неспешно потирает свои мозолистые пальцы.
– Нет, это значит, что они заразились. Я же вам еще вчера сказал, сейчас мир делится на три условных группы: зараженные, иммунные и адаптированные.
– Вы иммунные – говорю я – и на нас не нападаете. Мы адаптированные – и тоже не нападаем на вас. Хотите сказать, что зараженные больные люди настолько отлично себя чувствуют, что нападают на здоровых?
– Да, Лаки – невозмутимо кивает Роб – этот чертов мир сошел с ума, но именно так и обстоят наши дела. Зараженные не умирают.
– 2-
Мы молчим.
Не потому что такие дофига умные и выдерживаем паузу, чтобы они сами продолжили нам рассказывать. И не потому что нас что-то шокировало. Мы просто реально не можем понять, что они имеют ввиду.
Говорят какими-то странными образами, вместо того, чтобы сказать все в лоб.
И словно, отвечая на наши молитвы, вперед проталкивается один из толпы. Он ростом чуть выше Роба, зато намного уже плечами. Его волосы темно-каштанового оттенка, брови густые. На вид чуть больше сорока, однако жесты у него гораздо мягче и аккуратнее, чем у остальной шайки. Это заставляет меня задуматься о том, что он с ними не с самого начала.
– Все верно – когда он говорит, я отмечаю, что у него подозрительно поставлен голос. Может, до катастрофы он был лектором или типо того?
– Зараженные не умирают от вируса. L-вирус обладает функцией регенерации, он значительно усиливает процессы клеточного
– Выходит, вирус умертвляет зараженного, но при этом и поддерживает в нем жизнь. Это же обычный носитель получается – жмет плечами Сью – в чем проблема?
– Именно что – лишь поддерживает. У зараженных остаются простейшие двигательные функции, возможна часть памяти, но они полностью лишены разума. Ими движет лишь самый главный инстинкт.
– Какой? – щурюсь я, глядя на этого странного типа.
– Голод. Они просто жрут выживших, вот и все.
– Почему им не жрать остатки с магазина, как вам? Что-то искать?
– Ты упустил самую главную часть рассказа, Лаки – замечает Роб –они ЛИШЕНЫ разума. Это уже не люди. Они голодны, они видят нас – и они жрут нас. Все просто.
Я молчу. Ричи как-то истерично фыркает, стараясь выставить чувака на смех:
– Ага, каннибалы. Прикольный рассказ.
– Это правда. Иммунные в принципе не восприимчивы к этому вирусу – он по каким-то причинам не может закрепиться в их организме. У вас же – адаптированных – процесс регенерации клеток недостаточно интенсивный для дальнейших мутаций, потому вы получаете лишь «плюшки». Но почему так произошло и на чем базируется выборочность усвоения L-вируса – непонятно.
Наконец, Лин скрещивает руки на груди в совершенно несвойственной ей раньше манере, и глядит на мужчину с нескрываемым подозрением:
– А откуда вы так хорошо знаете об этом вирусе и так подробно?
Ни лице Роба, наконец, проскальзывает легкая улыбка и он хлопает мужчину по плечу:
– Точно, мы забыли сказать. Это Марк. В бывшем доктор Джонсон – возглавлял отдел современной генетики и вирусных исследований корпорации Ассэт. Это он создал вирус L.
– 3-
Ричи выдает то, что у всех нас крутится на языках:
– Че, на хрен?!
И мы впятером, не сговариваясь, делаем шаг от Фонарей. Отличная смена флангов. Только что они «спасали» нас от Ассэта – а теперь мы болтаем с тем, кто создал эту хрень, из-за которой мир встал с ног на голову. Из-за которой нас заперли в Хоплесе. Из-за которой мы даже сейчас не можем спокойно вздохнуть и нормально зажить – потому что стало негде жить.
Если верить Робу – уже лет пять, как негде.
Я ожидаю, что сказав это – они тут же «снимут» свои маски. Если честно, в какой-то момент я даже ожидаю буквального претворение этого в жизнь. Типо, они такие «ага!» скидывают свои грязные портки, под ними халаты и на мордах из воздуха возникают респираторы – совсем как те люди, которых я видел в воспоминаниях. Тут же кидаются на нас и заявляют, что наше испытание подошло к концу – и теперь они забирают наши мозги для тотальных исследований. А мы гудбай пока – могилка.