Земля разбитых грез
Шрифт:
А она все приближалась. Мы с Айш-нором выбрались из лесополосы и оказались на остатках широкой трассы, как сказали бы на Земле, федерального значения. И по ней сплошным потоком пёрли люди. Пешие, конные, на телегах. Однажды даже, привлекая внимание окружающих, проехал грузовик. Сильно проще, нежели тот, на котором нас везли в Заповедный Лес, но все же.
Здесь работали многочисленные гостиницы и закусочные, тут и там встречались небольшие заставы, конные патрули следили за порядком, а от непролазной чащи остались лишь аккуратные рощи, чередующиеся бесконечными квадратами полей и выпасных лугов.
С дороги можно
Короче говоря, окрестности столицы действительно напоминали земли гейских паладинов и неслабо так умиротворяли, особенно после дикой встряски последних дней. Поэтому я даже немного расслабился и просто ехал вперед, временами отправляя Айш-нора, на которого вообще никто не обращал внимания, на разведку и спустя еще одни сутки, наконец-то, увидел подъезды к городу. Дорога проходила под остатками древней эстакады, частично обвалившейся, частично растащенной на стройматериалы, но все еще выглядевшей величественно. Могучие опоры устремлялись в небеса немым укором человеческой глупости, а в паре мест сохранилось несколько пролетов, изрядно потёртых временем.
Подъехав чуть ближе, я увидел насквозь проржавевший светофор, который, похоже, не разобрали на железо исключительно в эстетических целях.
Дальше – больше. На месте города когда-то находился здоровенный мегаполис, большая часть которого, конечно же, не пережила катаклизм. Но спасшиеся жители не пожелали переезжать. Они разобрали завалы, снесли разрушенные здания и постарались восстановить всё, что только возможно. И у них это отчасти получилось.
Саол был массово застроен древними многоэтажками: четырех- и пятиэтажные панельные дома составляли немалую часть города. Даже в столице Эйри не встретилось мне такого их обилия.
Правда, выглядели постройки не столь презентабельно, как у гейских паладинов. Вид сильно портили многочисленные трубы, торчащие из окон.
Центр города, впрочем, выглядел куда презентабельней. Там, где возвышались остатки телебашни, горел свет. Яркая неоновая вывеска привлекала внимание еще на подъезде, и она была не одинока. Не знаю уж, что там находится, но заботились о нём по высшему разряду.
Пафосные ребята, ничего не скажешь.
Впрочем, они явно не страдали от излишней веры в людей. На окраинах располагались самые натуральные ДОТ-ы, возле которых дежурили бронированные гвардейцы с автоматами и длинными опасно выглядящими жезлами. А чтобы никто не вздумал пролезть без спросу, город окружали бетонные стены, увенчанные колючей проволокой, на равном расстоянии позади которых торчали вышки с яркими прожекторами и охраной.
Отдельно обращала на себя внимание река, повернувшая на север западнее Саола. К ней тянулся практически непрерывный поток из телег и машин, груженых не просто до верху, а с хорошо заметным перегрузом. Торговля тут явно процветала.
В центре же города, легко различимые даже отсюда, высились стены крепости. Добрых десять метров в высоту, могучие круглые башни, старая, потрепанная кладка. Цитадель эта буквально дышала веками и выстроена была, определенно, задолго до апокалипсиса.
Въезжающие гомонили на все лады, обсуждая достопримечательности, мне же следовало найти какой-нибудь постоялый двор и отправиться на поиски мелких паршивцев. И
Возможно, им в этом помогла древняя крепость, пережившая явно больше одной войны, но все еще годная к использованию. Интересно, в случае какой-нибудь серьезной заварушки на Земле, выжившие будут прятаться в Кремле, чтобы потом, когда радиационный фон чуть-чуть спадет, выбираться из него и медленно, но верно, приводить Москву в порядок? Ладно, не Москву, скорее, если уж сравнивать размеры, Рязань, но не суть важно.
Этот любопытный философский вопрос, не отвлек от главного и вскоре я уже остановился возле большого четырехэтажного дома, огороженного натуральным частоколом. Над воротами мерно покачивалась вывеска, изображающая спящего человека.
– Кажется, нам сюда.
***
Сдав коня мальчишке и оставив Айш-нора на улице, я уже привычно шагнул в прокуренное нутро общего обеденного зала. Да, именно прокуренное, потому как в воздухе не витал, а прямо-таки стоял резкий табачный дым. Ни у гейских паладинов, ни в Дохасе, ни по дороге сюда такого я не встречал, а потому сперва растерялся. Но быстро пришел в себя и огляделся по сторонам.
Если бы меня попросили описать это место одним словом, то, пожалуй, лучше всего подошло бы старое доброе американское: «салун».
Круглые столы, за которыми едят, пьют, играют в карты и курят, курят, курят. Люди самого разного внешнего вида и социального статуса, мужчины и женщины, взрослые и, кажется, даже дети.
Это место с легкостью могло бы сыграть роль круга ада для борца за ЗОЖ. Впрочем, любой врач-нарколог, кажется, тоже охренел бы от увиденного: прямо на моих глазах хорошо одетый горожанин с изрядной сноровкой соорудил на столе несколько дорожек белого порошка и сноровисто втянул их одну за другой.
Долбать-копать, что это за притон?
Я непроизвольно проверил копье, аккуратно завернутое в тряпки и перевязанное ленточкой с сургучной печатью – получил на въезде, потому как с оголённым оружием в городе находиться запрещалось, даже арбалет пришлось полностью разобрать и спрятать в рюкзаке. Хорошо хоть кинжал не отобрали, и то хлеб.
Впрочем, осторожность моя оказалась излишней. От барной стойки подошел весьма приветливый усатый тип в брюках, клетчатой рубашке и жилетке поверх нее. Парню, ей богу, пенсне не хватало для полной картины.
– Удивлены, господин? – широко улыбнувшись, осведомился он.
– Мягко говоря.
– Впервые в этих краях. – Не вопрос, утверждение.
– И снова в точку. Все новички так реагируют?
– А то, как же! Может, мы и не так богаты, как осколки, но тоже не лыком шиты. Стараемся восстанавливать древнее наследие помаленьку.
– И вот это, - я обвел рукой дым, который еще чуть-чуть и получится лепить, точно снег, - часть древнего наследия?
– Конечно! Люди до Войны именно так и жили. Курили, пили…