Земля родная
Шрифт:
Семилетний Тереша, одетый в лохмотья с отцовского плеча, бегает во дворе. Хорошо здесь — за сараем, на солнышке. На голых ветвях черемухи неугомонно чирикают воробьи. Ослепительно сверкает только что выпавший снег. Мальчик с увлечением занят любимой игрой: тонкой длинной палочкой он старательно выводит буквы и целые слова — «у миня бумаги нету. егорку дали фшколе книшку петка деретца».
Буквы большие, раскарячистые, смешно валятся во все стороны, цепляясь друг за друга. Однако каждая вновь написанная буква приводит в неописуемый
Окоченевший от холода Тереша возвращается в избу. Под порогом теленок, в переднем углу стоят кросна, на которых ткут холст. Мамка возится у шестка. Тереша лезет на печку. Там у него припрятаны береста и уголек. Здесь тепло, жаль только — на бересте мало помещается букв.
Под вечер Тереша снова выходит на улицу. Там его ждет Федька — первый друг и приятель, который уже ходит в школу. У Федьки есть книжка с картинками, тетрадка и карандаш, и еще такая доска, на которой особой палочкой можно писать сколько хочешь, как на снегу: напишешь, сотрешь и опять можно писать.
Но тятька и мамка не любят Федьку и его отца, говорят, что Федька «мирской» — православный, отец его курит табак и пьет чай, молятся они кукишем. Терешины тятька и мамка «двоеданы» — старообрядцы. «Мирские» — все нехорошие, с ними вместе нельзя ни пить, ни есть — грешно. Но ведь Федька — хороший, не дерется, показывает Тереше буквы.
Друзья встретились. Федька рассказал про школу, показал, как пишутся цифры. А потом они долго перегоняли глызку.
Дома Терешу ожидал ужин из картофельной похлебки и черного хлеба.
— Ешь да ложись, спи, — говорит мамка.
— Нет, я спать не хочу, дождусь тятьку, он опять расскажет про теплые страны.
Семен Мальцев с полуночи ушел на работу. Он поденно молотил у кулака Прокопия Потаповича. С полуночи до позднего вечера бьют цепом батраки по тяжелым снопам. Это страшно утомительная работа. Даже такой широкоплечий и сильный мужик, как Семен Мальцев, приходит домой поздним вечером, шатаясь от усталости.
— Тереша, ты еще не спишь? — спросит отец, входя в избу и снимая чекмень. Он горячо любил единственного сына, с трех лет живущего с мачехой.
— Тебя жду, тятя. Расскажи про теплые страны.
Семен Мальцев восемь лет отслужил в царской армии. Был он в Туркестане и часто рассказывал сыну об этой солнечной стране, о нравах и обычаях тамошних жителей, о жестокости офицеров, тяжелой доле солдата. Сын слушал отца с затаенным дыханием. Детская фантазия рисует Тереше новый, сказочный мир, который существует где-то далеко… И мальчику хочется узнать о нем все больше и больше. Но отец устал, а в полночь ему снова идти на гумно — молотить кулацкий хлеб.
— Тятя, а я пойду в школу?
— Что ты мелешь?! — строго отвечает отец. — О школе не смей и думать. Эта школа «мирская», туда грех ходить.
— Тятенька,
Федька тоже учится.
— Грамота мужику не нужна, — твердо говорил Семен, укладываясь рядом с сыном на полатях. — Ты думай, как бы побольше робить. Вот вырастешь, женю тебя… Заведем вторую лошадь, может дадут еще землицы… справимся, поставим новую избу…
Но не удалось Семену Мальцеву «справиться». Однажды летом, когда маленький Тереша сидел на улице и по обыкновению писал на песке, подошла к нему женщина.
— Вот какой грамотей! — удивилась она. — На бумаге надо писать, а не на песке, — и погладила его вихрастую голову.
Тереша сказал, что у него нет ни карандаша, ни бумаги, что в школу его не пускают, а учиться ему шибко хочется.
— Постой, парень, кажется, у меня карандаш есть, — и она подарила Тереше маленький огрызок карандаша. Это событие он запомнил на всю жизнь.
Как-то Федька сказал своему другу:
— Айда к нам в школу… Тихонько, вечерком, когда стемнеет. Отец не узнает. А учитель, он хоть строгий, но хороший, тебе книжку даст.
— А не врешь? — Тереша стоял с широко раскрытыми глазами. — Нет, тятька заругается…
Но жажда знаний была сильнее страха наказания, и Тереша решился пойти в школу. Учитель удивился просьбе мальчика, но книжку дал. С трепетным волнением мальчик возвращался домой. У него в руках была книжка сказок, и Тереша с увлечением прочел ее. Потом он принес вторую книжку, третью. После сказок учитель дал рассказы, а потом и научные книжки, в которых описывалось, отчего происходит дождь, снег, гром, молния. Перед ребенком открывался новый, бесконечно интересный мир. И чем больше Тереша читал, тем больше тянуло его к книге.
Однажды отец захватил его с книжкой, очень рассердился и строго наказал сына.
Но Тереша книжек не бросил. В школе он не учился ни одного дня, но в девять лет уже бойко читал и писал и скоро прослыл по деревне грамотеем.
— Счастье другим отцам, — с горечью говорил Семен Мальцев, — у них ребята о книгах не думают.
Всполошившись не на шутку, отец пошел за советом к кержацкому начетчику. Тот заинтересовался Терешей и решил принять в его судьбе «горячее участие».
— Приспособим его в молельню.
Отец купил Тереше «псалтырь», и мальчик вскоре выучил его наизусть. Но «приспособить» мальчика к поповским делам так и не удалось.
Суровая школа жизни окончательно сформировала мировоззрение мальцевского самоучки. В 1916 году отец провожал сына в царскую армию.
А в январе 1917 года часть, в которой служил Мальцев, попала в немецкий плен. Здесь, в лагерях для военнопленных, за колючей проволокой, на тяжелых изнурительных работах, в тайных кружках русских солдат, впервые узнал Мальцев о большевиках, о Великой Октябрьской социалистической революции. Перед Терентием Семеновичем открылся новый, до сих пор неведомый мир.