Земля Савчука. Затерянные миры. Т. 9
Шрифт:
Это был поселок, непривычный для глаз шахтера, — здесь не было ни шахтных копров, ни сортировочной, ни рельсовых путей для откатки. Подземная газификация производилась наиболее совершенным способом, бесшахтным. С помощью гидравлических буровых станков сверху проходили все необходимые выработки. Прямо с поверхности уходили вниз две скважины, глубиною в двести метров, соединяющиеся под землей.
В одно отверстие мощные компрессоры подавали воздух, в другое выходил газ и распределялся по газопроводным трубам. Регулирование подачи воздуха позволяло управлять подземным пожаром, по желанию усиливая
На лето резко сократили количество горящих участков-панелей. Земля прогревалась теперь не только снизу, но и сверху. Солнце медленно покатилось по небу, прожекторы и лампы в домах были потушены до осени.
— Ростки, Андрей Иванович! Ростки показались! — Агроном бурей ворвался в кабинет начальника но-во-стройки.
На тщательно взрыхленной и удобреной грядке, действительно, робко показались зеленые листочки. Люди сидели вокруг на корточках, и когда Андрей сделал движение, чтобы прикоснуться к росткам, на него замахали руками, как на святотатца.
Одним из главнейших видов удобрений в Бырранге была углекислота, полученная в результате подземной газификации. Углерод — это пища растений. Обогащение атмосферы углекислотой повышает в умеренных широтах урожай вдвое. Здесь, на крайнем севере, эффект должен был быть еще разительнее.
Солнечное облучение удлинилось, — солнце почти не сходило с горизонта, — растение работало интенсивнее и более жадно поглощало и усваивало углерод.
В конце лета был собран первый урожай овощей. Он оказался действительно богатым.
На второй год существования Заполярного Сада (так стали называть зазеленевшее ущелье в горах) агроном заканчивал для научного журнала статью, в которой с гордостью перечислял идеальные условия для жизни растений, созданные на Бырранге.
Глава 9
Но строителям Сада нужно было пройти еще через много испытаний, прежде чем получить право сказать, что дело их рук хорошо и создано прочно.
В одну из счастливых весен, когда ничто, казалось, не предвещало беды и молодой агроном ходил триумфатором, — недавно посадили деревья, привезенные с юга, — новостройке пришлось выдержать первую атаку стихии. На Заполярный Сад налетела пурга.
Это случается нередко в тундре и в таймырских горах и по стремительности и неожиданности напоминает торнадо.
Накануне синоптики предупреждали о небольших ветрах северных румбов, но это не встревожило никого, потому что район был надежно защищен от северного ветра скалистым хребтом.
…На Заполярный Сад налетела пурга.
Прогноз оказался ошибочным. Когда на метеостанции забили тревогу, было уже поздно. Над молодым садом вертелись белые вихри, свистя и воя, точно всадники, наскочившие врасплох на вражеский лагерь.
Андрей в это время осматривал молодые посадки. Он бросился к пункту управления, но пурга прижала его к земле. Он лежал лицом вниз и плакал от бешенства.
Потом что-то мокрое поползло ему за воротник. Андрей огляделся.
Это заместитель Андрея, дежуривший на пункте управления, открыл запасные клапаны, выводившие выхлопные дымовые газы. Теплый воздух вступил в единоборство с пургой, налетевшей из тундры.
Постепенно светлело. Андрей не узнавал места, где стоял. Зеленая листва, розовые лепестки цветов исчезли, будто дунул на них злой волшебник, позавидовавший могуществу человека. Деревья и кусты опустили к земле изломанные голые ветви, трава была уничтожена.
По счастью, вторжение холодных масс воздуха благодаря принятым мерам было слишком кратковременно, чтобы причинить непоправимые повреждения. Большую часть посадок удалось спасти, но агроном поседел за эти несколько минут, точно летающие снежинки, коснувшись его волос, так и остались там навсегда…
Уже миновало то время, когда на строительстве Заполярного Сада существовали разрозненные обособленные землячества, — общая работа сблизила всех.
Говорят, ничто не сплачивает так, как общий враг и общие опасности. А люди в ущелье Бырранги чувствовали себя осажденными враждебной и непокорной стихией. Арктика с ее морозами и ветрами, с ее непрочной мерзлой почвой сторожила каждый их шаг. Огненная река, бушевавшая в своем оледенелом русле под ногами, тоже грозила в любой момент выйти из повиновения. Только зазевайся, ослабь внимание, и весь грандиозный опыт сорвался.
Любому рабочему на строительстве известно было, что для равномерного выгазовывания угля необходимо регулярно менять направление дутья, реверсировать его. В то отверстие, откуда выходил газ, нужно было направлять поток воздуха. Но предварительно следовало продуть газодутьевую скважину паром. Иначе от соединения остатков углекислого газа с подаваемым кислородом воздуха могла образоваться опаснейшая гремучая смесь.
Однажды, когда Андрей был вызван по делу в Хатангу, его заместитель недосмотрел, а неопытный панельщик перед реверсом забыл пропарить газовую скважину. Раздался оглушительный взрыв, многократно повторенный горным эхо. Клапаны и задвижки отводной трубы, весившие десятки килограммов, отлетели на 50 метров в стороны. Из скважины стало выбрасывать черные клубы дыма и обуглившиеся комки на 20–30 метров вверх. Панелыцик чудом остался жив.
Эту аварию надолго запомнили на строительстве.
К середине лета на территорию Сада, крадучись, проник новый хитрый и увертливый враг — подземная вода.
Она подошла к горящему пласту и потушила его.
Пришлось в специально пробуренных скважинах установить гидроэлеваторы, новое и очень остроумное приспособление для откачки воды.
Однако еще рано было торжествовать победу над водой.
Постепенно оттаивал мощный пласт вечной мерзлоты, расположенный в соседстве с трубами газопровода. Разогретые подземные ручьи размывали глину и песок, и растворяли каменную соль и гипс, которые имелись в тех местах в изобилии. Недостаточно осторожно производилось также обрушение земли в пласте выгоревшего угля. Все вместе взятое привело к трещинам и провалам в грунте и вызвало катастрофу на юго-западных террасах.