Земля Сэкеттов
Шрифт:
Я осторожно, чуть повернув голову, оглянулся назад и заметил тень, метнувшуюся в сторону аллеи. Я подумал, что кое-кто в такое время суток предпочитает, чтоб их не увидели и не узнали, и я был уверен, что некоторые из них были вполне респектабельные и добропорядочные люди. Признаться, я отлично понимал, что имел в виду Джублейн, когда сказал, что «нюхом чую запах смерти». У меня самого было точно такое же предчувствие.
Возле «Рыцарского плаща» горел фонарь, а внутренний двор к тому же еще дополнительно освещался светом из окон гостиницы.
Мы протиснулись в глубь большого
Нам подали эль, а потом, после долгих увещеваний и дополнительной мзды, нам принесли несколько толстых кусков ветчины, булку и несколько больших яблок. Мы были ужасно голодны, совсем как морские ястребы.
В зале обслуживала девушка с крутыми плечами и румянцем во все щеки, которую я приметил еще в прошлый раз, — очень отзывчивая и приветливая, которая, как мне показалось, положила глаз на Джублейна, несмотря на его скверные манеры.
Вскоре она оказалась рядом с нашим столом. Было очень здорово, что она запомнила меня и Джублейна.
— Вам записка, — прошептала она. — Ее оставили здесь еще два дня тому назад. Не уходите, сейчас я вам ее принесу.
Она задержалась у нашего стола всего лишь на какое-то мгновение, будто что-то поправляя рядом с нами, и быстро исчезла.
— Приятная девушка, — заметил я, подтрунивая над Джублейном. Он ничего не ответил и лишь уставился глазами в дно кружки с пивом.
— Ты знаешь, — сказал он мне, — именно таких вот девушек я и опасаюсь. С теми, которые намереваются тебя ограбить или одурачить, довольно легко справиться, но вот с такой, как она… Если в такую влюбиться, считай — пропал парень.
— Тогда мне лучше подыскать себе другого партнера, — пошутил я. — Думаю, что у нее серьезные намерения.
Рядом с нами, за одним из соседних столиков, за кружкой пива сидел какой-то парень с обветренным лицом, торчащим пучком непричесанных волос и белесыми ресницами. Это был широколицый детина с толстыми и грязными ручищами. Казалось, что он все время озирается по сторонам, но при этом упорно избегает смотреть в нашу сторону, поэтому я пришел к выводу, что он подслушивает наш разговор.
— Рядом с нами сидит кувшин, — сказал я Джублейну, поднимая кружку с элем, — с большими толстыми ручищами.
Глаза Джублейна понимающе улыбались. Он сидел спиной к тому детине.
— Смогу ли я достать его своей шпагой?
— Конечно. Хоть это, безусловно, и негодяй, но я полагаю, что его большие руки ничего не сжимают. Думаю, что сейчас мы оставим все же этот кувшин в покое и выясним, сидит ли он здесь в одиночестве.
— Предположим, — согласился Джублейн, — но я хотел бы срубить кусочек для наживки, чтобы дать ему попробовать.
Вскоре розовощекая официантка появилась вновь, подошла к нашему столу и принесла каждому еще по кружке эля. Она сделала вид, что отвернулась от нас в другую сторону.
— Заплатите мне прямо сейчас, — попросила она. — За мной наблюдают.
Мы достали деньги и положили их на стол. Она же протянула руку,
«Выписан ордер на твой арест. Тот, о ком мы говорили, находится при смерти. Тебя бросят в тюрьму или попытаются убить. Делаем все, что в наших силах. Тот, кто бы мог нам помочь, был отправлен в сельскую местность и насильно удерживается там под предлогом оказания ему наилучшей медицинской помощи. К нему никого не допускают.
К. Х. «
— Нас ожидают серьезные неприятности, — сказал я.
— К тому все и шло, — живо отреагировал Джублейн.
— Пошли, давай побыстрее сматываться отсюда. — Я быстро встал, но в этот момент чья-то рука тронула меня за рукав.
Рядом стояла розовощекая официантка.
— Идите за мной, — позвала она нас. — Вас ожидают у входа.
Мы сразу же последовали за ней. Она привела нас к темному и узкому проходу, ведущему не во внутренний двор, а к пустырю за гостиницей, и указала нам темную дорожку.
— Идите по ней, — прошептала она. — Она выведет вас к реке!
Мы быстро пошли, почти побежали. У меня не было никакого желания валяться на тюремных нарах. А мне было известно, что в тюрьмах порой по многу лет содержались также и невинные.
Дорожка круто сбегала вниз по небольшому холму и вела к оврагу, а затем — к протекающей за ним реке. Мы вышли на какую-то полянку, заросшую камышом, а затем, идя вдоль берега, — к небольшому пирсу.
Это оказался старый, заброшенный причал, которым, очевидно, не пользовались уже длительное время. Его деревянная обшивка давно сгнила и провалилась во многих местах, а сквозь дыры в настиле можно было видеть сверкающие отблески на воде. К сожалению, шлюпки мы здесь не нашли. Все заросло камышом, а вода в реке казалась темной тягучей массой.
И тут среди тишины до нас донесся стук закрываемой гостиничной двери. Потом кто-то снова открыл ее, и мы заметили свет зажженного фонаря. И чей-то громкий голос:
— Это единственный путь!
— Чепуха! — возразил ему другой, более тихий голос. — Оттуда нет выхода, разве что переплыть Темзу.
Однако он ошибался.
На самом деле тропинка существовала, и мы пошли именно по ней.
Пробираясь по глинистому отлогому спуску к набережной, мы шли плечом к плечу, беседуя о Новом Свете и о том, что нам довелось увидеть там, о Лондоне, о том, как вкусно готовят в ресторане «Рыцарский плащ». В данный момент мы были трезвыми, как никогда, и поэтому не отказались бы выпить прямо сейчас по кружке пива. Мы продолжали идти все дальше и дальше по какой-то улице, словно шагали по широкому бульвару, и, казалось, что это были вовсе не мы, только что удравшие от двух полицейских офицеров ее величества.