Земля солнечного огня
Шрифт:
Песок в саксаульнике чуть припудрен снежком.
В голых жестких ветках посвистывает ветерок. Порхают редкие белые снежинки — словно белые мотыльки.
Чаще всех попадаются на глаза вертлявые славки: то тут, то там их суетливые компании. Слышен озабоченный цокоток, мелькают беспокойные черные хвостики.
Слышно попискивание серых синиц. А то послышится тихий стук: это долбит белокрылый дятел. Прошуршит по сухой осочке заяц-толай. Крикнет
Обитатели пустыни жмутся сейчас к жилью. Из саксаульника залетают пустынные дятлы, пустынные вьюрки, серые пустынные синицы, вертлявые славки. Ночью приходит дикий кот и ворует кур. Из песков прилетают пустынные и саксаульные воробьи, саксаульные сойки. Они ловко воруют зерно у кур. На задворках держатся хохлатые жаворонки, вороны. Тут же и постоянные обитатели поселка: полевые и домовые воробьи, горлинки, голуби, майны. У человеческого жилья всегда найдется, чем червячка заморить и где от мороза и ветра спрятаться.
Ползимы качали теплые волны Каспия у пустынного восточного берега уток, лысух, чаек. И вдруг взъярилась на волнах злая пена, обрушился из туч мокрый липучий снег. Птицы вымокли и отяжелели. С трудом, кто лётом, кто плавом, добрались до берега, выбрались на песок и угнездились, поджав под себя голые замерзшие лапки и уткнув голые носы в перья. А ночью со звезд опустился мороз.
Но утром по всему берегу, все так же спокойно сидели птицы. Сидят и людей не боятся. Рыбак тронул ближнюю утку ногой, а она, как чурбачок, мертво перевалилась вверх лапками…
Сидят птицы: чирки, нырки, лысухи.
У всех лапки поджаты, у всех носы спрятаны в перья. И кажется, что они спят. А они все мертвые, все замерзли.
Солнце нагрело камни, торчащие из снега, и камни дымятся. Словно крыши домов, утонувших в сугробах.
Под одной такой «крышей» компания разомлевших муравьев. Из темной и холодной глубины выползли они под теплый камень погреться.
Ноги затекшие поразмять, пошевелить усиками. А на другой «крыше», словно воробьи или галки, расселись мухи. Подставили солнцу спины.
За камнем-стеной целая рота клопов-солдатиков. Тут их зимняя «казарма», тут они зиму зимуют.
Снег кругом и мороз. А за нагретым камнем тепло. Ни дождь, ни снег не попадает, ни ветер не задувает.
Так и живут беззаботно, как за каменной стеной.
У тушканчика хвост в три раза длинней тела. И уж наверное, не напрасно он у него такой длинный. Без длинного хвоста ему не прожить. Хвост у него на все руки!
Вот сидит тушканчик на задних лапках. Передними веточку держит, чтоб удобнее было огладывать. А сам на хвост опирается, как кенгуру. Тут хвост у него — подпорочка.
Прыгает
На двух ногах скакать совсем не то, что на четырех: того и гляди растянешься. И опять выручает хвост: помогает сохранять на бегу равновесие. Хвост — балансир.
И это еще не все! На конце тушканчикова хвоста белая кисточка. В темноте это указатель: я тут, вот он я! Скачет тушканчик по ночным пескам, мелькает кисточка, как белый флажок, а друзья за ним. А если враг увяжется, то взмахнет тушканчик белым флажком влево, а сам прыгнет вправо. Так что хвост у него еще и обманщик.
1 — земляного зайца; 2 — тушканчика Северцова; 3 — тушканчика-прыгуна; 4 — малого тушканчика; 5 — тарбаганчика; 6 — емуранчика; 7 — мохноногого тушканчика; 8 — жирнохвостого карликового тушканчика; 9 — приаральского тушканчика; 10 — тушканчика Виноградова; 11 — тушканчика Житкова.
Кошки, конечно, любят мышей. Но попробуй найди на барханах мышь!
Вот барханный кот и ловит всех, кто рядом с ним живет. Зверьков: зайцев, песчанок, сусликов. Птиц: дятлов, воробьев, саксаульных соек и скотоцерок. Гадов: полозов, ящериц и гекконов. Насекомых: чернотелок, фаланг и скорпионов.
Ну, а если где мышь подвернется — и ее не упустит. Все-таки кот он, хоть и барханный.
Самый большой дикий зверь в пустыне — кулан, дикий осел. Ростом почти с лошадь. А самый маленький — карликовая землеройка. Длиной со спичку, весом с копейку; в одном следе кулана может спрятаться целая дюжина землероек.
Джейраны издали кажутся белыми. Словно несется в степи стайка солнечных зайчиков. Это взблескивает атласное пятнышко на задних ногах — джейраньи «зеркальца». Они такие яркие, такие атласные, такие белые, что хоть глаза жмурь. По этому блеску джейраны и находят друг друга в пустынной безбрежности.
Лягут джейраны — зеркальце под себя спрячут. Побегут — выставляют напоказ: за мной, друзья, — вот он я! Джейраны бегут — словно птицы летят. Лишь на миг ударяют о землю копытцами и снова взлетают на воздух. Так скачет по воде ловко брошенный плоский камешек: только вместо водяных кругов-блинчиков завиваются из-под джейраньих копыт смерчики пыли.