Земля в иллюминаторе (сборник)
Шрифт:
После моего «спасибо!» мужчина сказал: «Не за что» и, обняв женщину за талию, не спеша пошел по улице. «А ведь идут на автобусную остановку! – догадался я. – Если у них документы в порядке, никто бы их никогда не побеспокоил. Тем более в общественном транспорте. Хитро придумали. Наверняка сейчас должен подойти и автобус!»
Из машины на меня и так смотрели удивленно и непонимающе. Поэтому, когда я подал сигнал опасности и указал на удаляющуюся парочку, ребята моментально все поняли. Мартин выскочил на тротуар и, доставая пистолет, вместе со мной догнал подозреваемых.
– Постарайтесь вести себя благоразумно и не оказывайте малейших действий, которые могут быть расценены нами как сопротивление!
Эпилог
Прошло пять дней.
Недавно взошедшее солнце уже изрядно припекало сквозь проносящийся с моря легкий ветерок. Стояла прекрасная августовская пора, и лишь небольшие продолговатые облака лениво проплывали чуть дальше, в стороне, над открытым океаном. И хоть синоптики обещали на завтра дожди и порывистый ветер, в это слабо верилось.
Карлота сидела на прибрежном камне, окунув свои прелестные ножки в колышущуюся воду, и бросала раздраженные взгляды в нашу сторону. Уже с полчаса я с Фернандо шушукался под тенью скалы, лишь изредка поглядывая на девушку загадочно и многозначительно. Наконец она не выдержала и, подойдя к нам, спросила:
– Вы опять сговариваетесь на какую-то пакость против меня? Учтите, я не буду больше участвовать в ваших глупых розыгрышах и соревнованиях!
Мы оба посмотрели на нее с умилением. Внутри меня все вздрагивало от радостного ликования, но я постарался говорить спокойно и твердо:
– Дорогая! Твои самые смелые мечты исполнились: я готов на тебе жениться! – увидя, что она пытается возмутиться, быстро добавил тоном, не допускающим возражений: – Не бойся и не сомневайся: папа тебя очень любит, и мне удалось уговорить его отдать твою руку только после трудных и длительных переговоров.
Карлота уперлась кулачками в свои бедра и скептически оглядела нас обоих.
– И в чем же заключались трудности? – Какой в ее тоне был сарказм!
– Папа предложил вначале слишком огромную сумму в приданое, – стал я подробно объяснять. – И, чтоб это не выглядело подкупом с его стороны, я долго не соглашался и называл цифру в… полтора раза меньшую.
– Да ты что?! – ужаснулась она, а потом гневно резюмировала: – Такой муж-недоумок мне не нужен!
– Вот потому-то я в конце концов согласился лишь, когда сумма выросла в три раза от предложенной первоначально.
– Ой! Счастье-то какое! – протянула Карлота. Потом хитро прижмурилась и посмотрела на отца: – И какова же моя цена? Я в смысле приданого? – Фернандо сложил губы буквой «О» и скорбно развел руками:
– Пришлось пообещать все, что у меня есть… – он сделал длинную, эффектную паузу и, театрально воздев глаза кверху, запричитал: – Все! Все мои кровные, с таким трудом нажитые – шестьдесят тысяч песет! (Примерно
– Ради того, – продолжила за него Карлота, – чтобы избавиться от единственной и самой любимой дочери.
– Ну почему избавиться? Андре мне обещал, что вы будете приходить к нам в гости… Часто… Хотя бы на дни рождения…
– Еще чаще! – радостно пообещал я. – Мы будем приходить каждый раз, когда вы будете обедать!
– Вообще-то, – Фернандо стыдливо ковырялся большим пальцем ноги в песке, – мы только завтракаем…
– Ничего! И это неплохо! Сам знаешь – продукты сейчас дорогие, и для молодой семьи будет очень накладно питаться по барам и ресторанам.
– Да-а! – скорбно закивала головой Карлота. – Никогда не думала, что вдобавок к моему папочке я буду иметь еще и мужа-клоуна!
Мы с Фернандо радостно переглянулись и ударили друг друга по ладоням.
– Да, ты оказался прав! – согласился он.
– Я знал, что она будет не против! – подтвердил я.
– А с чего это вы взяли, что я согласилась? – возмутилась Карлота.
– Так ведь ты сама только что обозвала меня веселым представителем манежа! – стал я напоминать.
– Ну и что?
– А перед этим вставила слово «муж»! Я слышал, у меня даже свидетели есть!
– Подтверждаю! – торжественно вставил Фернандо, положа руку на сердце. Видя, что дочь хочет возразить, подвел черту нашего спора: – Все! Продано!
Я радостно потер руки и, подскочив к Карлоте, нежно поцеловал ее в щечку. Уже только то, что она не отстранилась, говорило о хорошем ее настроении, и я воодушевился еще больше.
– Папаша! Это дело надо отпраздновать! Где твое знаменитое вино?
– Кончилось! – явно соврал Фернандо.
– Ай-я-яй! – стал я его стыдить. – Какой жадный у меня тесть будет. А ведь обещал каждый день угощать!
– Ты тоже кое-что обещал! – стал он укорять меня в ответ.
– Я? Что?
– Написать танго!
– Так ведь… – я, улыбаясь, развел руками. – Я его уже написал.
– Правда? – не поверил он.
– Когда? – удивилась Карлота.
– Этой ночью! – похвастался я. – После того как мы расстались.
– Так ты не спал? – она осудительно сдвинула брови.
– Почему не спал, спал! А на творчество у меня ушло минут пятьдесят-шестьдесят, не больше.
– Так давай, спой нам, – попросил Фернандо.
– А где вино?
– Есть, есть! – успокоил он меня, указывая рукой на сумки, стоящие в тени. – Даже домой ходить не надо. Все здесь, на месте!
– Ну, если так… – я обнял Карлоту за талию и зашептал ей на ушко: – Это танго я посвящаю тебе!
– Я очень рада! – промурлыкала она томным голосом, будто бы говоря: «Попробовал бы не посвятить!»
Я уже сделал шаг в сторону гитары, как Фернандо, усевшийся на камне спиной к морю, приложил ладонь над глазами, прикрываясь от поднимающегося солнца.