Земля вечерних звёзд
Шрифт:
У Со, споро махавшему топором, удалось наконец застрявшую ногу освободить. Тая выволокли и уложили на снег рядом с мальчишкой. Он только глянул и понял, чего парень так убивается. Сой вспорол ему колено да еще вверх по ноге проехался. Раненый подвывал, не в силах остановиться. Ак Там Ун склонился над ним, щелкая языком. Так вельды озабоченность выражали – Есть от чего озаботиться. Или Тай ничего в ранах не смыслит, или парень калекой останется навсегда. Еще и жизни не понюхав совсем…
У Со принялся стягивать с него рукав парки, и Таю тоже не удалось избежать гримасы боли, как он ни крепился. А стонать, как этот вчерашний ребенок, – не будет вельдам такой радости. Огляделся, еле ворочая
Ак Там Ун наконец оторвался от мальчишки, подошел к молодому охотнику, Стукнул ладонью в грудь. Благодарит, одобряет. Ну ясно, Ак Ло Тан, значит, их и спас. Что? Тай даже ушам не поверил. Тот сегодня троих уложил. Первый охотник, что ни говори, а Тай опять… Да еще еле уцелел. И Ак Ло Тан этот! Пусть бы кто угодно спас, только не он. Тай с усилием повернулся, пробормотал слова благодарности. Как бы ни случилось, а спас ведь, мог бы из-за дерева смотреть, как соперник сдохнет. Все-таки человек, не бросил, выручил, какую бы ненависть в сердце ни копил.
Двух охотников послали в поселок за подмогой. Тащить раненых да еще гору мяса – людей не хватит. Четверо остались караулить добычу, принялись стоянку обустраивать. У Тая то и дело мутилось в голове, наверное, он и из чувств вываливался, уж больно быстро тьма на лес спустилась. Раненых подтащили поближе к костру. Тай даже присел, привалившись к дереву, несмотря на протесты Ак Там Уна и У Со. Кай Кин, белый, как тот снег, на котором он лежал, уже не постанывал, жадно вслушиваясь в истории Ак Там Уна о том, какие чудеса Хранительницы выделывают, какие раны лечат, от каких хворей исцеляют. Тай уже неплохо язык вельдов понимал, тоже слушал, кривясь про себя. Кто ж такими небылицами потчует! Ведь узнает же потом мальчишка, что ноги он все равно что лишился, – может с тоски помереть. Хорошо еще, если после такой раны жив останется.
Потом принялись подсчитывать добычу. Тай вновь прислушался, уже с интересом. Восемь соев – большая удача. Начали перечислять. Один – У Со, один… трое соев – Ак Ло Тан. Тай открыл рот и тут же захлопнул. А он что же? Одного ведь уложил все-таки. А его не упомянули даже. Вот ведь как: трое соев – это вместе с тем, что Тай самолично копьем пригвоздил…
Он посмотрел на Ак Ло Тана, тот поглядывал в его сторону, чуть усмехаясь. Вот такая история, бросить Тая в беде совесть не позволила, а посмешище из него сделать – тут соперник не удержался. И снова Ак Там Ун принялся превозносить молодого охотника. Тай прислушивался, как мог. Ак Ло Тану, выходит, и обманывать никого не пришлось. Охотники как увидели раненых и двух соев при них – сразу сами все и решили. Кай Кин вместе с Сан Хи Э даже с одним соем не управились, а тут и второй сразу прибежал. Кабы не Ак Ло Тан… А как он второго копьем припечатал, это уж и У Со видел, когда на подмогу бежал.
Тай выразительно посмотрел на мальчишку, но тот, лишь краем поймав его взгляд, тут же отвернулся. Что ж, ясно. Они оба, Кай Кин и его брат, эти вчерашние дети, обожали Ак Ло Тана, и когда первый из охотников сказал, что Ак Ло Тан убил трех соев, раненый промолчал, не до того ему было. А теперь, когда все утвердились в этом мнении, а сам соперник Тая помалкивал, юноша не посмел и слова сказать. Шутка ли – позорить самого Ак Ло Тана из-за какого-то чужака. Наверно, подумал Тай, юнец сейчас убеждает себя, что и не видел вовсе, как дело было. А тут им обоим и врать не пришлось. Очень по-вельдовски, подумал Тай, смолчать ради своего настоящего родича. Они все за Род горой, а адья, как ни суетись между ними, чужаком был, им и остался.
Теперь если Тай начнет рассказывать, что он первого зверя завалил, – смеху будет! Он прислонился затылком к стволу и закрыл глаза, Пересиливая боль в плече. Кому жизнь спасал? За кого чуть своей не лишился? Из-за кого ему еще предстоит рисковать головой? Из-за этих вельдов? Из-за этих!
Он сплюнул. А охотники уже деловито поджаривали на угольях мясо соя.
В поселок попали только к вечеру второго дня. К тому времени парню и вовсе плохо сделалось, он уже не приходил в себя, дергался на носилках, выкрикивая обрывки полной бессвязности, звал какую-то Дин Сэ. Даже на морозе лицо его пылало. Повязки остановили кровь, но, как часто случается, не победили раны.
Тай и сам чувствовал себя скверно. Клык вспорол кожу и мясо под мышкой, еще б правее – куда хуже было бы. Крови тоже прилично вытекло, но Тай, смыслящий в ранах ничуть не меньше охотников, знал, что очень легко отделался. К тому же раны им обоим сразу промыли. Растопили снег, вылили туда какую-то настойку, даденную Хранительницами. Оказалось, почти у всех охотников такая припасена, только у Тая да мальчишек не было. Потом перевязали, как смогли, Тай и то лучше бы справился. На следующее утро еще раз повторили, промыли снова. Но уже к вечеру он сообразил, что рука слишком распухла, отвердела, и кровь в ней движется… толчками. Обеспокоился, но виду не подал. Когда носилки с ранеными вносили в поселок, его уже немилосердно трясло от боли, грызущей изнутри не только руку, а и полтела в придачу. В голове туманилось, а сердце стучало натужно, точно нехотя, отдаваясь каждым ударом в больном плече.
Вокруг сразу же столпились люди И Лай, хвалили охотников, щелкали языками, глядя на раненых, но больше всего мясу радовались. Тай услышал, как над Кай Кином запричитал кто-то. Мать или сестра, наверно, а может, и та самая Дин Сэ. Вот уже целый Хор завелся. Жалко парнишку, он ничего был, славный, слишком рвался в бой только. Кому это незнакомо? Тай больше не мог на него зла держать.
Ак Ми Э вынырнула из толпы, присмотрелась обеспокоенно, вздохнула с облегчением, махнула рукой носильщикам. Тая притащили в их жилище, и девушка тут же принялась хлопотать. Однако, несмотря на все ее умение, он таки провалялся несколько дней в полусне-полубреду. И все понять не мог, то настоящая Ак Ми Э склонилась над ним или девушка, пришедшая из прошлого, щекочет его лицо своими тонкими косичками. Но все равно это она, чего же еще нужно?
Утром он проснулся и даже потянулся, расправляя здоровое плечо. Пустяковая рана не успела его убить. Девушки не было, очаг совсем прогорел, и холод понемногу начинал клубиться вокруг, так что Тай здоровой рукой подтянул шкуры, укрывшие его, до самого подбородка. Ждать появления Ак Ми Э пришлось долго, и он уже прикинул, как бы получше подобраться к очагу, но дверь наконец распахнулась, и раскрасневшаяся от мороза девушка влетела внутрь.
– Уже хорошо?
Обрадовалась. Как была, в парке, лишь стянув рукавицы, опустилась рядом, пробежалась крепкими пальчиками поверх повязки, потом вниз по руке.
– Тут больно? Больно?
Тай не всегда честно отвечал, уж очень хотелось порадовать девушку. Она совсем повеселела. Спохватившись, кинулась огонь разводить.
– Я у Матушки была, – щебетала Ак Ми Э, то и дело оглядываясь. – Думала, она дело… – Дальше слишком быстрая скороговорка.
– Как? – перебил Тай. – Не понимаю ничего!
Язык вельдов ускользал от него, как только слова начинали сыпаться, как снег из тучи.
У Матушки была, – повторила девушка. – Думала, что за небольшим делом иду, а вышло… она попросила у Кай Кина посторожить. Совсем немного. Пока она сама придет.