Земля Забытых Имен
Шрифт:
Лиссарги, кстати, приходились сродни лихам. Как некогда часть древлетов образовала даорийскую династию Ливеи, так и часть лихов ушла из родных земель искать лучшей доли. Но под тенью неуклонно крепнущего Немара им не удалось повторить славный путь древлетов.
На следующий год появился новый разбойный отряд. Лиссарги опасались усилившейся охраны славирских купцов, эти новые — нет. Нарожский князь, не мудрствуя лукаво, отправил на запад, в глухомань Согры [17] и страну лихов, полную дружину.
17
С
Лиссарги бежали, рассудив, что даже лучшие кони в мире не стоят потери голов. А вот новые разбойники оказались ловчее и доставили немало хлопот. Тем не менее и их удалось настичь, причем — не иначе, боги помогли — в Согре, на месте сбора ватаг.
Оказалось, пол-лета дружинники рыскали по следам ливейцев! Хоть и не далека Ливея, но именно их в Согре ожидали встретить в последнюю очередь. Уже больше ста лет между ними и славирами был мир, и лошадьми они не слишком интересовались. Однако вожаками ватаг оказались харажцы, это все ставило на свои места: Хараж руками наемников хотел устранить соперников в торговле!
В сущности, даже этой «лошадиной войны» было бы довольно, чтобы принять единственно возможное решение. Но были у нарожского князя и другие причины. Он отлично понимал, что дело не только и не столько в конях, а в том, что происходящее — не случайность. Это предвестие новой войны — за торговые пути!
Исконная земля славиров — Деревля — лежит на востоке. Очень долго в поисках новой земли племена продвигались на запад неспешно и мирно, пока дорогу им не преградили купеческие пути харажцев и их поселения со странным именем «караван-сараи». Харажцы не обрадовались новым соседям, но смотрели на «дикарей» с презрительным высокомерием, за что и поплатились, когда дело дошло до стычек.
Стычки превратились в целую череду войн, в которых охотно приняли участие западные державы во главе все с тем же Немаром — они и сами были не прочь продвинуться на юго-восток, в обход Безымянного хребта.
У славиров не было ни богатого воинского опыта, ни хитрости в делах торговли и управления — все приходило с годами, с горьким опытом, щедро оплачивалось потерями и кровью. Однако «дикарская» глушь Деревли выплескивала все больше людей, искавших славы и подвига, а враги их быстро слабели.
Доблесть славиров, их способность быстро учиться на своих и чужих ошибках и, что едва ли не важнее, их осознанное единство против спесивой самостийности немарских баронов и осторожной расчетливости харажских купцов предопределили исход войны.
Все это позволило вырасти и окрепнуть княжеству Нарог. Со временем соседи смирились с новой державой.
Время шло. Рос Нарог — но креп и Немар, а в тени его поднимались новые народы. Все чаще обращались на север глаза харажцев. Пока эти стороны света успешно сносились через посредство Нарога. Согра с ее сложными дорогами, неплодородными пустошами и глухими лесами не слишком прельщала купцов. Но рост торговли заставлял пересмотреть былые взгляды: при определенном уровне прибыли тот, кто займет Согру, сможет переписать торговые соглашения!
В свете такой возможности страна лихов с ее конями — не более чем лишний кусок хлеба к богатому столу.
И почти наверняка эта мысль уже пришла в голову немарскому царю.
И царю ливейскому.
И харажскому шаху.
А значит, надо действовать первым.
Однако не все было так просто. Когда
18
Боярин — изначально: дружинник, отличившийся в битвах («ярый в бою»).
И теперь внук Вячеслава, Брячислав по прозвищу Могута, видел, что внуки героев обрели слишком много сил, стали слишком независимы. Внешняя угроза помогала держать их на коротком поводке, и до поры Брячиславу не стоило больших усилий оправдывать свое грозное прозвище. Но годы мира показали, что усилившиеся боярские роды начинают думать о том, что могли бы управлять Нарогом не хуже, чем князь.
…И кого теперь отправить в Безымянные Земли? Собственных сил у Могуты не так уж и много, да и нельзя ему оставлять столицу. Доверить ли задачу новому человеку? За последние годы выделилось в его личной дружине немало бойцов, которые в былые времена легко заслужили бы боярское звание.
Но отличить одного из них — значит обидеть других и просто умножить в будущем число тех, кто станет зариться на нарожский престол.
Одним из первых о присоединении Безымянных Земель заговорил боярин Ярополк из Стабучи. Ну нет! Стабучь — и без того сильнейшее поместье, [19] с новыми землями Ярополк окончательно возвысится над всем Нарогом.
Могута избрал другой путь и поручил дело сурочцам — роду среди бояр не самому богатому, но уважаемому. Эти не возвысятся без меры, а зависть к ним отведет мысли стабучан от престола… И князь щедро открыл перед Владимиром казну, даровал ему многочисленные послабления от податей, позволил безраздельно по всему Нарогу сманивать мастеровой люд.
19
У славиров — то же, что владение.
Ярополк затаил злобу, но возразить не посмел, и это было хорошо. Князь Могута успокоился. Дело пошло.
Владимир Булат распахнул окно, подставив лицо свежему ветру. Полдня сиднем в четырех стенах, дышать уже нечем. Постоял, глядя на город, на сверкающую ленту Житы.
Смешной городишко… если не знать, какая огромная работа проведена за последние два года. Сколько труда и любви вложено в эти постройки, большая часть которых лишь прошлой весной заложена была. Если не помнить, что есть еще села с заставами и укрепленные земляные валы… До города руки в последнюю очередь доходят.
Да и кто, собственно, в городе живет? Немало мастеровых сманил Владимир, беззастенчиво пользуясь разрешением князя, так ведь некогда им в Новосельце прохлаждаться — веси растут и ширятся, рабочие руки повсюду нужны. А скоро еще важнейшее дело приспеет: Опорную заставу ладить и торить путь в Нарог, прошивая Согру цепью укрепленных поселений…
Владимир оборвал себя: нет, другие заботы теперь.
Он вернулся к столу, за которым сидели трое: волхв Светша — главный обрядник Новосельца и Владимировой Крепи, Некрас — главный счетовод боярина и верный советник да Вепрь — тоже старый друг, боевой товарищ, знаток военного ремесла.