Земля живых (сборник)
Шрифт:
Первым не выдержал Философ. Дуло автомата прочертило полукруг, срезая очередью конечности зомбакам. Те даже и не подумали отступать. На место поврежденных рук тут же высунулись новые, с утроенной прытью пытаясь добраться до людей.
«Пятеро, – отметил Кандид. – Шансы есть. Если, конечно, где-нибудь дальше, в коридорах этой проклятой бетонной коробки, не спрятались еще с десятка два людоедов».
Шкаф не выдержал напора, рассыпался на куски. В дверной проем хлынули черные тени. Философ дал вторую очередь – пули распороли мертвецам
Первая волна оживших покойников легла у порога, загородив остальным дорогу, не давая ринуться в новую атаку. Заминкой воспользовался Кандид. Третьего мертвяка усмирил прямо в дверях, размозжив прикладом голову.
Четвертый оказался проворнее, воспользовавшись свалкой на пороге. В один прыжок он оказался почти у самого носа Философа. Мощным ударом выбил у того из рук оружие, зарычал и вцепился костлявыми пальцами в горло очкарика, уже, видимо, предвкушая знатный пир. Философ толстый, им троих зомбаков можно накормить. Но он человек, хоть и дерьмо. А людей беречь надо, в нынешнее-то время даже таких.
Шлеп!
Приклад угодил мертвецу в висок, пробил кость, увяз в склизкой темной массе нутра головы. Стрелять Кандид побоялся. Слишком близко толстяк, можно задеть.
Шлеп!
Контрольный удар с сухим хрустом превратил голову немертвого в черное месиво.
Теперь разобраться с пятым. А кстати, где он?
Кандид обернулся. В дверях вместе с последним увидел еще – сколько? – раз, два, три, четыре, пять, шесть… а дальше и не видно – темно. Много. До черноты в глазах много.
– Бежим! – крикнул Философу.
Тот, еще не отойдя от встречи с покойником, стоял оторопев.
Кандид схватил его за шкирку, поволок к окну.
– Прыгай!
– Чего?! Я… не…
– Давай, убогий! Второй этаж, ничего с тобой не случится.
– Я…
Кандид наподдал спутнику ногой, едва ли не силой вытолкнул в окно. Тот с криком выпрыгнул, застонал. И пока хлынувшая в комнату волна оскаленных зубов и костлявых рук не захлестнула и его, сиганул в окно следом.
Земля встретила неласково, об асфальт отбило руки и ноги, но обошлось без переломов, а это уже хорошо.
Философ, опомнившись, вцепился в Кандида и начал тормошить, яростно, почти крича:
– Надо уходить! Скорее! Надо уходить!
Кандид поднялся, уже собрался идти, как в пыльной мгле подъезда что-то увидел. Непонятный силуэт. Может, тень от обломка двери? Да нет же, человек! Походка не такая, как у оживших мертвецов – те ходят рвано, шатаясь из стороны в сторону, словно позабыв, как это делается. А тут обычный шаг, почти прогулочный, как у всех нормальных людей. И еще… кажется, силуэт женский.
– Ну, чего ты замер? Пойдем же! Скорее! Они сейчас за нами в погоню пойдут! – поторопил толстяк.
– Там есть кто-то. Живой человек.
– Где? Да показалось тебе! Пойдем!
– Нет, постой. Надо проверить.
– Да нас же сожрут!
Держа оружие наготове, припадая на левую ногу, Кандид не спеша направился к девушке.
– Эй, вы в порядке? Не ранены? Мы не зомби.
Рисковать тоже не хотелось. Может, все же мертвяк? А может, сумасшедшая и сейчас как начнет палить без разбора? Такие тоже встречаются. Кто ее знает. Но проверить обязательно надо. Потому что… да хотя бы потому, что она живая. В мире так мало живых осталось!
– Я знаю, что вы не зомби, – тонкий женский голос, почти детский. – Я видела вас.
– В доме мертвецы, надо уходить, и чем скорее, тем лучше.
– Мне они не страшны, – в голосе послышались насмешливые нотки.
Оглянувшись на рычащих из окна мертвяков, Кандид сделал еще три шага вперед, наконец смог разглядеть странную незнакомку: юная девушка, лет шестнадцати, не больше, джинсы, протертые на коленях до дыр, потрепанная майка, рюкзак за спиной.
– Смелая? Это хорошо, но мертвякам на это плевать, жрут всех. Идем с нами!
Девочка некоторое время раздумывала. Потом, поправив съехавшую лямку рюкзака, сказала:
– Хорошо, пошли. Мне уже, признаться, сильно тут наскучило. Отстойное место! А куда пойдем?
Кандид растерялся.
– Подальше отсюда! – ответил за него Философ. Махнул рукой: – Поторапливайтесь же! Они уже на лестничной площадке, скоро здесь будут.
Быстрым шагом миновали улицу, сильно рискуя, вышли на дорогу.
– А вы что же, без машины? – удивилась девочка.
– Без, – кивнул Кандид. Падение со второго этажа оказалось не таким уж удачным, левую щиколотку с каждым шагом прошивала острая боль, не давая нормально идти.
– Ступайте за мной, – сказала незнакомка, увлекая всех к стоящему у обочины старенькому пыльного цвета «фольксвагену».
– Ты умеешь водить? – с плохо скрываемым удивлением спросил Кандид.
– В отличие от вас умею, – язвительно ответила девочка, открывая двери. – Запрыгивайте.
Стерпев, чтобы не ответить что-нибудь этакое покрепче маленькой стерве, он сел в машину. Резон сдержаться есть, и очень сильный.
Под капотом, позвякивая, затарахтело, машина дернулась, медленно тронулась. Даже не сразу поверилось такой удаче. Не на своих двоих, как обычно, на автомобиле поехали!
– Куда путь держите? – спросила девочка, ловко управляясь с рулем и похрустывающей коробкой передач.
– На север, – неопределенно ответил тот.
Девочка не стала уточнять, лишь пожала плечами, мол, дело ваше.
– Меня, кстати, Кандидом кличут.
– Надя.
– Надежда, значит, – высунулся с заднего сиденья Философ. – А по отчеству как?
– Нет у меня отчества. Просто Надя.
– Как нет? – удивился тот. – У всех есть отчество.
– Не-а, – совсем по-кошачьи мяукнула она. – Отчество у тех, у кого отец есть. А у меня никого нету. И не было.