Земля зомби. Два локтя по карте

Шторм Мак

Валерий Алексеевич тем временем перешёл к шкафчикам, на полках которых были стеклянные пузырьки с различной жидкостью, и принялся рассказывать о них:

– Все эти реактивы, лекарства и другие необходимые мне компоненты я собирал очень долго. Вы даже не представляете, каких это стоило трудов!

– Вы это сами собирали? – неожиданно для меня, поинтересовался обычно молчаливый Берсерк.

Учёный, прежде чем ответить,

пару секунд рассматривал лицо Алёшеньки и только потом произнёс:

– Поначалу сам, зачастую подвергая свою жизнь риску. Пока мне не посчастливилось встретить Полину Карповну.

– Расскажите, как это случилось и почему она главная, а не вы? – тут же попросила Татьяна, сверкая от любопытства глазами.

Я её прекрасно понимал, поскольку слушать про содержимое многочисленных склянок ни у кого не было желания, с учётом, что медицинские термины, которыми сыпал при этом ученый, были для нас непонятными, как будто он вдруг начал говорить на языке папуасов.

Валерий Алексеевич окинул полки со своими снадобьями взглядом, словно извиняясь перед ними за наше невежество, и начал свой рассказ:

– Я не буду начинать с самого начала и описывать все ужасы, которые породило появление инфицированных, думаю, вы насмотрелись не меньше меня. Мне чудом удалось выжить в первые дни, и пока я, спрятавшись в одной из квартир, сидел дрожа от ужаса, который внушали эти кровожадные твари, у меня было время обдумать, как дальше жить и стоит ли вообще жить.

Взгляд ученого затуманился, он полностью погрузился в свои воспоминания, заново переживая всё то, что с ним случилось, отчего, когда он говорил, черты его лица менялись под воздействием эмоций, которые он повторно переживал.

– Признаюсь честно, я не герой, даже, скорее, трус, поэтому мысль свести счеты с жизнью в течение недели меня посещала множество раз.

Посудите сами, я хоть и находился в относительной безопасности, закрывшись в квартире, но тем не менее, прекрасно осознавал, что запасов еды у меня максимум на неделю, и вряд ли кто-то за это время меня спасёт. Судя по тому, что я видел, к появлению зомби никто не был готов, и те, кому удалось самим спастись в первые дни, так же забились в безопасные норы или убежали подальше от города и вовсе не горели желанием сюда возвращаться, чтобы стать добычей зомбаков, которые устроили настоящую кровавую жатву.

Поэтому я забился в квартире, понимая, что моя гибель – это

вопрос времени – всего лишь неделя, и мои скудные запасы продуктов подойдут к концу, а дальше мучительная смерть от голода. А какой смысл в этой неделе? Прожить её, каждую секунду дрожа от страха, изнывая при этом от голода и облизываясь на последние крохи еды? Мой прагматичный мозг сразу выдал мне неутешительный результат, из которого следовало, что проще сразу покинуть этот мир, чем растягивать конвульсии на неделю.

Спасло меня то, что обычно считается у человека отрицательным качеством – моя трусость. Я принял решение выпить лошадиную дозу снотворного, чтобы просто уснуть без мук и боли навсегда, но не смог этого сделать! Растворив целую упаковку таблеток в кружке, я мешал мутную жижу ложкой, смотря на плавающие в водовороте ошметки оболочек от таблеток и не мог заставить себя сделать последний шаг и выпить это. Сейчас я очень счастлив, что так произошло, а тогда я от досады и обиды плакал всю ночь, проклиная себя за слабохарактерность и трусость.

Отоспавшись и успокоившись, я решил, что раз у меня нет смелости уйти из жизни, то надо за неё сражаться. Тем более так совпало, что, в теории, я мог быть полезен всему человечеству, не зря же посвятил свою жизнь медицине и науке.

Но прежде чем помогать другим, нужно было помочь себе. Время работало против меня, запасы продуктов таяли, а в городе происходили странные вещи. Мало того, что улицы заполонили жуткие красноглазые твари, которые бросались на людей, так ещё и стали вспыхивать пожары и в разных частях города были слышны звуки стрельбы.

Вот и требовалось мне что-то срочно предпринимать, иначе можно сгореть в этой квартире или быть застреленным какими-нибудь бандитами раньше, чем закончится еда.

Весь день я наблюдал в окно за повадками тварей, пытаясь систематизировать для себя их реакцию на различные раздражители. По результатам моих наблюдений выходило, что они реагировали на различные звуки, даже если визуально не наблюдали источник шума.

Положительным для себя фактором я отметил заторможенность реакции и снижение скорости передвижения, видимо, какие-то центры связи позвоночного мозга были повреждены или мутировали, заставляя их передвигаться нелепыми, ломанными движениями. Это давало шанс убежать от них, если монстров будет мало.

Конец ознакомительного фрагмента.