Земля зомби. Вояж по области
Шрифт:
– Тут нет какой-то логики или последовательности. Паспорта людей разных возрастов, от подростков до пенсионеров. Большинство, конечно, с воронежской пропиской, но есть и другие регионы: Москва, Ростов, Курск, Липецк, даже белорусские и украинские паспорта есть. Принадлежали людям разного пола.
Кузьмич, выслушав его, предположил:
– Ставлю литр хорошего коньяка на то, что это недоделанные охотники у своих жертв документы собирали в качестве трофеев!
Я призадумался, сначала мне тоже самое в голову пришло, но потом появились сомнения относительно этой версии. В том, что отморозки могут обшаривать тела своих жертв, собирать
– Ставлю литр своего любимого ликера из Финляндии, хочу заметить, еще из старых запасов, а новые вряд ли будет просто достать у нас в городе, на то, что это не охотники за людьми собирали здесь все эти документы.
Кузьмич радостно заулыбался и протянул мне свою руку, я её сжал, и он приговорил:
– Витя, разбей.
Витя несильно ударил ребром ладони сверху вниз, разрывая наше рукопожатие и становясь свидетелем спора. Как только рукопожатие было разбито, спор перешёл в статус заключенного, Кузьмич радостно воскликнул:
– Считай, я уже заправляюсь твоим вкусным ликером, но, если будешь вести себя хорошо, так и быть, тебе налью одну крышечку!
– Ты, наверное, ещё в детстве валялся пьяный в тот момент, когда все нормальные дети познавали самые основы жизни, в том числе и про то, что глупо делить шкуру ещё неубитого медведя! Так что не раскатывай губу на ещё не выигранный ликёр.
– Так это вопрос времени, главное – не убить сразу всех, а оставить одного, чтобы мог подтвердить мою версию. Если увижу, что ты специально убиваешь тех, кого можно просто ранить и допросить, буду считать, что ты понял, что проиграл и специально убиваешь тех, кто может подтвердить мою версию.
– Кузьмич, ты совсем из ума выжил? Нас бы самих не перебили, а ты за литр спиртного предлагаешь еще и рисковать, это тебе не компьютерные игры. Там можно назначить миссию, взять языка живым и начать её выполнять, а если вдруг вышла досада, словил пулю между глаз, просто загрузить последнее сохранение и начинать заново. Тут надо сразу валить, используя фактор неожиданности, если получится.
– Ага, чуешь, что продул мне и зря проспорил? Я не прошу тебя лезть под пули и бегать за ними с сачком для бабочек, чтобы поймать их целыми и невредимыми, я прошу, по возможности, не убивать сразу наповал.
– Да понял я, понял. Не обещаю, что получится, но буду стараться и метиться не в голову. Такое тебя устраивает?
Пребывающий в хорошем настроении от уже принятой дозы спиртного Кузьмич счастливо улыбнулся и ответил:
– Так бы и сразу, а то сначала, как мужик, пожал мне руку, а потом начал заднюю включать и ломаться, как целка: «тут тебе не компьютерная игра», «всех убью, один останусь».
Нарочно изменив голос, он стал меня передразнивать. На
– Ты говори, да не заговаривайся! Про «всех убью» я точно не говорил.
Выслушав мою возмущению тираду, он лишь с улыбкой махнул рукой, повернувшись к Виктору, спросил:
– А ты, приверженец коммунистических идей, что скажешь?
Витя поправил очки и, смотря на него, недоуменно проговорил:
– А что я должен сказать? В ваших дурацких спорах не участвую.
– Правильно, до них еще дорасти нужно. Только я твою умную и самую малость лысоватую голову спрашивал о другом. Ты не будешь устраивать «Большой террор» и массовые расстрелы? А то вдруг вообразишь, что ты и твои очки, и вера в светлое будущее вполне годны на роль судебных «троек», тут же вынесешь всем приговор и приведешь в действие, а мне нужен хотя бы один живой для допроса.
Витя от возмущения немного покраснел, а его очки начали потеть. Сняв их с лица, он принялся яростно протирать их специальной тряпочкой. Покончив с этой процедурой, водрузил обратно на лицо и посмотрел на Кузьмича, возмущенно напирая:
– Как меня достали такие, как ты! Вам уже три раза успели переписать историю и учебники, а вы с радостью глотаете этот понос! При этом ещё строите из себя чуть ли не великих историков, знающих, как всё было на самом деле!
Кузьмич немного растерялся от такой реакции и перестал улыбаться, подойдя к Вите вплотную, он, сделав виноватое лицо и примирительный тон, произнес:
– Ты что, обиделся? Я же шучу! И вообще, Сталин был мужик, и Ленин тоже, а ты, с лысиной, на него похож, только тебе надо пятно выбрить побольше. Я за мир во всём мире и за коммунизм. Даже иногда мечтаю, что зомби повяжут себе пионерские галстуки, начнут ходить стройными рядами и работать на блага общества.
– Кузьмич, ты вроде пытаешься извиниться, а несёшь такую ересь, что эффект получается прямо противоположный.
– Обещай мне при возможности не убивать всех шизанутых охотников, и я отстану от тебя.
– С этого и надо было начинать. Ради такого дела, я обещаю по возможности ранить, но не убивать.
– Молодец, я тебя почти люблю, можно чмокну в лысину?
Витя достал из кармана перцовый баллончик и направил его на Кузьмича. Тот быстро сделал пару шагов назад, подняв обе руки вверх, произнёс:
– Да всё, молчу, молчу! Пошутить уже нельзя, все такие серьёзные.
Витя принялся дальше изучать документы. Оставив его там, возвращаемся в зал. Берсерк молча, как тень, ходит за нами, Кузьмич идет, радостно насвистывая незнакомую мне мелодию. Подойдя к поваленному стулу, ставит его на ножки и садится за стол, достаёт из-за пазухи фляжку. Увидев, что я смотрю на него, предложил мне отхлебнуть. Получив отказ, молча пожал плечами, открыв крышку и сделал пару больших глотков, счастливо крякнув, спрятал фляжку обратно и принялcя дальше насвистывать. Порой завидую его безмятежности.
Оставив Кузьмича, Алёшеньку и Витю внутри здания, выхожу на улицу, спрашиваю у Кирилла:
– Что тут, снаружи, всё тихо? Ничего подозрительного не заметил?
– Тишина, как будто всё вымерло.
– Скорее всего, ты близок к истине.
– А у вас что? Нашли внутри чего-нибудь интересного?
– Нету ни фига, уверен, что это у них непостоянная база. Помоги мне лучше с одним делом.
– С каким?
– Хочу проверить броневик, боюсь, что его могли заминировать. Понимаю, что звучит бредово, но исключать такую возможность нельзя.