Землячки 3. Интерес
Шрифт:
– Это что, гаражи что ли?
– Нет, это ещё со времён войны с Японией стоят подземные укрепления, эту достопримечательность мы ещё рассмотрим с тобой.
Они всё поднимались и поднимались, а горизонт всё расширялся. Куда ни глянь -- белоснежный город под синим небом на восторженных вершинах. Неописуемо!
– Правда, красиво?
– Да. Необыкновенно красиво, просто картинка! Никогда такого чувства красоты не испытывала.
– А ты где-нибудь ещё бывала?
– Много где.
– Были красивые места?
– Мне Киев очень понравился,
– А в Москве была?
– Да, много раз, в основном проездом. Никогда там не хотела задержаться, не знаю , почему.
– Ну вот, мы и добрались почти.
– Сколько ж времени мы поднимались?
– Смеялась она.
– Полчаса.
– Всего-то! Мне показалось, что полдня.
– А вниз спускаться десяти минут хватит.
– Интересно, а из чего все дома-то белые?
– Здесь глина такая. И песок такой есть. Так что всё просто.
– Мы ведь достаточно высоко, а почему нигде моря не видно?
– Из-за сопок не видно. Море много ниже, но оно совсем рядом, сама увидишь.
– Понятно.
– Давай-ка заглянем в магазин, неудобно с пустыми руками в гости заявляться.
Вошли в небольшое прохладное помещение магазина. Она присела на удобную широкую скамью у входа, пока он что-то там покупал. Она не хотела даже проявлять интереса к ценам, чтобы не травмировать себя больным вопросом. Она должна только радостно отдыхать, и ничего больше. Она может позволить себе устать только от отдыха.
Он открыл ключом дверь, ответив на направленный молчаливый взгляд:
– Однокурсник дал от своей однокомнатной. Остался на лето в Свердловске. Влюбился. Проходи, будь, как дома. Здесь тапочки есть.
– У меня свои.
– Я сейчас быстро сполоснусь, а потом приготовлю перекусить, пока ты моешься. А потом, наверное, с дороги отдохнём. Согласна?
– Хорошо.
Пока он мылся, она достала из пиджака его паспорт, чистую простую тетрадь из кармана своей сумки, быстро списала полностью все его данные, включая прописку до Свердловска. Потом она ещё уточнит сегодняшний адрес. Достала свои тапочки, ситцевый халатик. Всё. Два приличных платьишка решила не показывать. Тетрадочку убрала на самое дно сумки, подальше от любопытных глаз, курточку свернула и тоже убрала под молнию, сумку поставила к стенке на со всех сторон видное место, положила на неё свои тряпичные туфельки заметным образом, чтобы уточнить его любопытство к чужим вещам. Деньги у ней были в трёх разных местах пришиты, кроме карманных в куртке.
– Замечательная водичка. Иди, осваивайся.
Помидорный салат, чай, белый хлеб , горячая колбаса были на кухонном столе.
– Я вот тут бутылку рома обнаружил, давай капнем чуть-чуть в чай, оно полезно и вкусно будет. Пробовала когда-нибудь?
– Ни разу.
– Тебе понравится. Устала?
– Устала, честно говоря.
Действительно,
– Ты тут прибери со стола, а я пойду постель проверю, - он смотрел на её реакцию.
– Ладно, - улыбнулась она.
Помыла посуду. Холодильник был отключен и пуст. Отметив взглядом, что к её вещам в прихожей никто не прикасался, прошла в комнату -- столик журнальный, два кресла около него, телевизор у окна напротив, открытая дверь на балкон, небольшой плательный шкаф, расправленный диван с чистой простынью, прикрытой светлым покрывалом.
– Он что, один тут живёт, друг твой?
– Один обитает. Молодой ещё. Родители квартиру купили, как с армии пришёл.
– Сколько стоит?
– Вроде пятнадцать тысяч.
Она вышла на балкон и захлебнулась от увиденного:
– Господи! Высота-то какая! Внизу даже улиц не видно! Зато напротив -- соседние вершины и солнечные зайчики, отражающиеся от стёкол домов.
– Ксюша, - обнял он её за плечи, - нравится тебе здесь?
– Да, не перестаю удивляться. Дух захватывает от высоты, - она повернулась к нему.
И всё. Они уже были единой капелькой во взвешенном этом пространстве, полностью отдавшись на волю природы.
– Ксюша, милая, скажи, мы будем предохраняться?
– Шептал он, разгорячённый.
– Сегодня и ещё три дня -- нет, не будем, а там видно будет, - отвечала она между поцелуями.
И сильные руки тут же оторвали её от пола. Последняя связь с твёрдой землёй покинула её.
Проснувшись, она осторожно выбралась из его объятий, сполоснулась горячей водой, накинула плавочки, халатик. Вскипятила чайник, обнаружила картошку, лапшу, тушёнку, решила сварить супчик.
– На этой картошке с тушёнкой можно прожить целую неделю.
А он всё спал. Она взглянула на его часы, оставленные на журнальном столике -- семь часов скоро, видимо, вечера. Надо его будить, пусть ночью спит. Включила телевизор, шли местные новости. Странно, усталости, как не бывало. Ещё вчера в это время она была за несколько тысяч километров отсюда. Ни одна душа в мире не беспокоилась о ней сейчас, но она совсем не чувствовала себя оторванной от мира сего и, тем более, одинокой. Наоборот, весь мир у её ног, все радости, вся возможная красота около неё, вокруг неё, внутри неё, а это -- огромная энергия, питающая её, это -- её сила.
– Толя, - присела она рядышком, - пора вставать, ночью спать будешь, - она сквозь пальцы пропускала его жёсткие чёрные, как смоль, волосы, прощупывала уши, водила рукой по лицу, пока он не открыл смеющиеся светло-серые глаза.
Прижав её голову к своей волосатой груди, долго не отпускал.
– Вставать, говоришь, надо? Ладно, уговорила.
– А я супчик с тушёнкой сварила, - выкарабкалась она из его рук.
– Есть будем?
– Будем, - смеялся он.
– Помоюсь только. Отвернись, пожалуйста.