Землянин. Том 2
Шрифт:
Игорь Анатольевич вздохнул:
— Думаю, это вам можно сейчас сказать. Андрей Николаевич должен быть в курсе, — он посмотрел на майора. Тот вопросительно встретил взгляд капитана, не особо понимая, о чем он собирается говорить. — У меня был разговор с нашим куратором из СБ на Земле. Мы обсуждали сложившуюся обстановку. Он мне намекнул, что у нас, Землян, есть неофициальные контакты с некоторыми группами инопланетян. — Капитан замолчал.
— А почему неофициальные? — Не понял Петр. — Если наверняка контакты поддерживаются СБ?
— Потому что связь поддерживается так называемыми контактерами,
— Похоже всем им наплевать на нас, — буркнул Петр.
— Ну, сами справимся. Так или иначе, — капитан потер лицо ладонями, разгоняя кровь. Поспать или стимуляторов принять? — подумал он.
— Поэтому вы решили перевести корабль в режим максимальной защиты?
— Да. Да и вероятностные модели показывают, что шанс выжить при таком раскладе повышается.
— Эх, вывезти бы гражданских на Землю! — майор мечтательно прикрыл глаза.
— Что, думаете, тогда бы можно было погеройствовать? — усмехнулся Петр.
— Да нет… Душа бы была спокойна. И помирать было бы не страшно.
— Ничего. Как говорили наши предки, на миру и смерть красна.
— Угу, только если этот «мир», наблюдающий за тобой, и который ты защищаешь, не пойдет помирать вместе с тобой.
— Это так.
— Ладно, — капитан легким хлопком ладони по столу прервал затянувшуюся легкую пикировку главглаза и сб-шника. Выбрав из списка контактов главного инженера корабля, он подключил его к совещанию. — Николай Николаевич, готовы ли системы корабля к трансформингу?
— Через полчаса будут закончены последние работы и можно будет приступать.
— Почему подготовка идет с задержкой? На тестовых прогонах на орбите Земли ведь все проходило согласно нормативам?
— В том-то и дело, что там все проходило почти в идеальных условиях. Да и корабль был почти голый с точки зрения наличия оборудования и людей. У нас же за прошедший год соединения между ячейками корабля наросли дополнительными связями, коммуникациями, иногда не предусмотренными планом. В десятке мест произошло непредусмотренное и даже неожиданное для нас диффундирование материала стенок ячеек друг в друга. Вероятно, свойства материала подверглись каким-то изменениям в результате долгого влияния космического пространства. Так или иначе, но сейчас почти все готово, все тесты датчиков системы трансформинга сообщают о состоянии в пределах нормы. Скоро можно будет начинать.
Капитан прислушался. Легкий гул, доносящийся до людей последние сутки — результат работы этих самых подсистем трансформинга в стадии подготовки, еще доносился, но явно стал тише.
Игорь Анатольевич находился в легком замешательстве. Несмотря на то, что этот трансформинг корабля изначально закладывался в конструкцию, чтобы можно было преобразовывать форму корабля для максимального удобства в разных условиях применения, например в колесо со спицами — для глубоких космических исследований, превращая
Соответственно трансформинг в космосе, с экипажем на борту, которому собственно при таких действиях положено было находиться вне корабля во избежание проблем, было делом опасным и достаточно новым. Даже с учетом просчитанности действий и поддержки ЦУПа с Земли, за капитаном оставалось последнее слово.
Наконец он решился:
— Хорошо, Николай Николаевич. Приступайте по готовности. Не забудьте активировать режим контроля перемещения команды в процессе трансформинга. Алгоритмы у БУНИКа есть и готовы к использованию.
— Не беспокойтесь, Игорь Анатольевич, — кивнул инженер. — Все будет сделано в лучшем виде.
Спустя час после планерки у капитана, корабль, все так же тихо висящий в космосе, дрогнул. С его внешней поверхности в разные стороны брызнули РОКОМы: часть — чтобы просто не мешаться, другие — чтобы контролировать процесс с внешней стороны.
Ячейки, из которых состоял корабль, больше похожие на какие-то контейнеры, стали короткими, поначалу дерганными движениями отсоединяться от основы и друг друга, и понемногу, на строго рассчитанное расстояние отходить от корпуса по направляющим, которые, в свою очередь, выдвигались из тех же контейнеров, вернее из их «стенок». Сначала на носу, потом корме, а вскоре и по всему «телу» космического левиафана стали появляться выступы и шишки. Уже через час корабль больше походил на частично разобранную игрушку-головоломку. Только БУНИК корабля совершенно не путался и не боялся не собрать конструкцию обратно — все было просчитано и не единожды, даже с учетом возможных поломок и неполадок — для этого между проблемными местами летали инженерные РОКОМы и вмешивались в ситуацию, не доводя ее до критического уровня.
Контейнеры передвигались, поворачивались, возвращались или оставались снаружи, какие-то наоборот исчезали внутри во вновь образовавшихся пустотах. Зрелище было завораживающим и за ним следили все причастные к этому делу — капитан, инженеры и техники. Остальные члены команды следовали строго соблюдаемому алгоритму — перемещались из секции в секцию, или же сидели запертыми внутри контейнеров, вполне комфортно чувствуя себя в поддерживаемой системами пригодной для жизни среде. Некоторые продолжали работать. Кто-то просто отдыхал, кто-то общался друг с другом или родными, оставленными на далекой Земле — капитан, в целях поддержания нормальной психологической обстановки, разрешил некоторым членам экипажа связаться с родными. Все согласно индивидуальному плану, составленному психологами с Земли.
Через шесть часов на месте длинного бруска, которым раньше был корабль Луч, красовался огромный шар. Да, не ровный, но вполне узнаваемый. Внешние контейнеры, в данный момент играющие роль дополнительной защиты, заранее освобожденные от всей аппаратуры, медленно, но верно заполнялись спец. составом, создаваемым большим корабельным синтезатором. Состав был похож на пену, но в своей структуре имел капсулы с нанороботами, которые были способны поддерживать ее свойства или восстанавливать после деструктивных внешних воздействий. Да и сама «пена» после отвердевания по характеристикам не уступала новомодной вязкой броне, вариантом которой, собственно, и являлась.