Землянка на десерт
Шрифт:
– Гальес, не ной! Ты же мужик и помогаешь даме в беде, на следующем уроке покажу тебе уникальный прием. Будешь отрабатывать. А мы найдем новую жертву.
Томотерианец с медвежьими ушками сразу выпятил грудь и засиял. Я же подумала, как он легко сдался. Всего один новый прием, за который парень целый час терпел издевательства над собой. Можно было попросить награду и побольше.
Я умылась водой в раздевалке, смыла пот и пошла на обед. Сытно поев, минут пять медитировала на компот. Идти на физподготовку не хотелось. Но все борцы поднялись и пошли на полосу препятствий за спортивным
Там среди высоких деревьев пролегала дорожка для камикадзе. Именно так я ее про себя назвала. Сначала предлагалась бежать по песку, потом ухватиться за перекладины и перебраться через ров, снова песок, ров с водой и грязью, какие-то узкие дорожки, канаты, тарзанки, столбы с веревками, стенки. Преодолеть такой очень непросто.
Пока я глазела на полосу препятствий, пришел физрук.
– Все вкусно пообедали? Теперь пора поработать и подкачать ваши мышцы, – заявил Таргольн Шорн. – Пятый и четвертый курс – три круга, второй и третий – два круга, первый – один. Анисимова – разминка и кружок около спорткомплекса.
Раздался громкий свист. Все борцы сорвались с места и возобновили утренний марафон. Никто не спорил. Я сглотнула от ужаса. Вот же монстры! Пятнадцать километров пробежать. А после этого продолжить заниматься дальше.
– Что, страшно стало? – хохотнул физрук.
Я кивнула и поправила футболку. Начала делать стандартную разминку под чутким руководством Шорна. Вис, видимо, решил прислушаться к советам коллеги и начать мою подготовку с постепенной нагрузки.
Кружок вокруг спорткомплекса я пробежала с трудом, стала мокрой, запыхалась. Однако силы еще оставались. Рейко летел рядом, напевал веселый мотив и подбадривал меня.
Когда проползла свою дистанцию, первый курс уже вернулся и разминался.
– Желторотики на полосу, кто падает – делает тридцать отжиманий и тридцать подтягиваний. Задача – пройти полосу минимум два раза до конца пары. Анисимова, просто ползи. Ничего не жду. Посмотрим, что можешь, какие группы мышц прорабатывать будем.
Я кивнула. Это я могу. По песку пробежала, хоть ноги и вязли. Даже преодолела половину перекладин надо рвом. А потом упала в жижу.
– Слабые руки, – констатировал Шорн и сделал пометку в гаджете.
– Конечно слабые, моя хозяюшка нежная и женственная, – не выдержал Рейко.
Он постоянно метался из стороны в сторону.
– А ну, цыц! Нянькам слова не давали. Будешь выступать, запрещу на занятия приходить.
Рейко испуганно отлетел и спрятался за сосну, а я пошла дальше. Песок, ров с водой, ползание под сеткой, упражнение на равновесие – бег по бревну – я преодолела на отлично. А потом надо было с помощью каната забраться на высокий забор. Старшекурсники перемахивали через него на раз. Я же как корова, только с помощью Шорна подтянулась и перевалилась. А вместо изящного кувырка плюхнулась вниз. Дальше шла альпинистская стена, кольца над дурнопахнущей жижей, раскачивающиеся мешки. Я даже не видела смысла пробовать. Знала, что не вытяну себя.
– М-да. Работа предстоит сложная, – резюмировал Таргольн. – Ноги еще куда ни шло, но руки, спина, пресс… Ты как изнеженная варгайка.
Я пожала плечами. Кто такие варгийки,
– Буду тренировать тебя как детеныша. Давай, упор лежа с колен и тридцать отжиманий. Потом на турник.
Я кивнула, спорить не стала. Примостилась на траве и отжалась. Руки, естественно, подрагивали в конце.
– Молодец, дальше пошла, – похвалил Шорн.
Я встала, отряхнула ладони и пошла подтягиваться. А физрук не такой уж и плохой, сработаемся. Я запрыгнула на турник и повисла. Ручонки дрожали, чуть-чуть сгибались и снова разгибались, так и не вытягивая мой вес наверх.
– Вот же помойная кошка! – прошипел курсант, подтягивающийся рядом. – Позорище, которое ничего не может. Как только такая вообще в программу «Переселение» попала?..
Слышала, естественно, это только я, так как Рейко и преподаватель были далеко. Эти обидные слова резанули прямо по больному. Так меня дразнили на Земле. И, кажется, он об этом знал.
Я закусила губу и попыталась снова, но ладошки соскользнули. Я бухнулась на ноги. Руки обожгло. Сорвала кожу. Нервно подула на них.
Шорн покачала головой.
– Нет, так дело не пойдет!.. – Авенар осмотрел мои ладони, поцокал языком. – Да кожа у тебя и впрямь нежная, как цейанаре.
Профессор вытащил из кармана бутылек, побрызгал на ладони, а потом замотал их пластырем. Ухватил меня за ребра, поднял и закинул на турник. Так, с его страховкой и помощью, я подтянулась тридцать раз. Было тяжело, больно, но я смогла. Кто-то из курсантов не удержался от смешков.
– А ну, молчать. Забыли, как сами кровавые сопли подтирали? – зарычал Шорн. – Напомнить?!
Все злопыхатели мигом прикусили языки.
– Анисимова, отставить слезы, – обратился Шорн ко мне, хотя я и не думала реветь. Потом, в комнате, в уголке, возможно. Но не здесь. – Дело сложное, но поправимое. Здоровое питание, нагрузки, и будешь через пару месяцев летать вместе с одногруппниками, – приободрил он.
Я улыбнулась и кивнула, как болванчик. Пока все работающие здесь висы демонстрировали искреннее дружелюбие. Может быть, где-то и в чем-то они были жесткими. Но не узколобыми. А самое интересное, никто из них меня не укорил в повешенном на меня преступлении. Словно они догадывались обо всей подноготной – или настолько толерантные?
– Помощник, проводи-ка подопечную в душ. На сегодня все!
Я поблагодарила физкультурника и направила свои стопы в общежитие. Но услышала в спину презрительное:
– Помойная кошка! Везде через постель пролезла.
Я замерла, а потом резко обернулась и увидела курсанта, губы которого кривились в ухмылке. А рядом Джейкаса и Туссена. Последний что-то говорил своей шестерке. У-у-у! Скотина. Мало я его ударила в подсобке, надо бы посильнее.
А ведь Вейнар хотел с ним разобраться. Интересно, он с ним говорил уже или нет?! С этим зарвавшимся висом определенно что-то нужно делать. Только я об этом стала размышлять, как увидела бегущего Вейнара. Ангелочек был хмур и смотрел на Туссена. Хм. Неужели он слышал? Подумать о ситуации не дал Рейко.