Землянка на продажу
Шрифт:
А еще острую непереносимую потребность, которая проявлялась в последний раз еще на Земле. Я возбуждалась, мне вдруг нестерпимо захотелось этого мужчину. До дрожи, до колючих мурашек и поджатых пальчиков на ногах. Попробовала задавить это в себе, но горячий мужской шепот разбил в пыль все мои усилия.
– Не сопротивляйся связи, Лика. Так и должно быть. Это нормально следовать своим инстинктам.
Связь нужно закрепить. Нельзя противиться воле Арана. Расслабься. Доверься мне…
Он легко прикусил мою мочку, и меня прострелило до самого пульсирующего лона. Его пальцы скользнули между ног, непреклонно
Из моего горла вырвался протяжный призывный стон. Арсеф замер на доли секунды, а затем жадно обхватил мою грудь свободной рукой и властно сжал ее. Пальцы его задвигались в медленно-тягучем ритме, задевая стреляющий удовольствием клитор, изучая меня дальше и глубже.
Я застонала громче, задыхаясь от нахлынувших ощущений.
– Почему… ты не хотел тогда, чтоб ее видели? – на выдохе простонала вопрос. – Зачем спрятал мою руку в храме?
– Так было нужно, - он клеймил поцелуями мою шею и продолжал порочные движения своих пальцев. Останавливался, когда я почти достигала пика, и возобновлял ласки в новом ритме, чуть позже. Словно на сложном инструменте играл. Я заводилась все сильнее. Сгорала в диком огне полыхающей во мне страсти.
Краем глаза замечала, как стремительно разросталась на мне серебристая вязь. Она словно живая двигалась, мерцала, вспыхивала и пульсировала в такт. Захватывала мое тело, подчиняла его.
И я отдалась ее власти, позволила себе отпустить свои желания и инстинкты, как и говорил Арсеф. Устала бороться со всеми и против всех. Одна. Без поддержки и помощи. Устала выживать и понуждать себя быть сильной. Я не сильная. Не хочу ей быть. Хочу быть слабой. Чтобы защищали, заботились, согревали теплом… Мне до ужаса захотелось просто побыть обычной женщиной. Вернуть себе это ощущение. Я так давно его не испытывала.
Пусть связь. Пусть эти инстинкты. Но хоть немного я могу им поддаться и обмануться на время в том, что это все настоящие чувства?
А Ареф так хорош. Тут и инстинкты никакие не нужны, тело само готово ему отдаться. Достаточно пальцем поманить и ласково погладить.
– Ли-кааа, - умудрился он прорычать мое имя.
Ах! Он сильно надавил на набухший клитор, и я все-таки сорвалась с вершины. Покатилась оглушительной лавиной вниз… Закричала, забилась в его руках.
А когда пришла в себя, поняла что он уже во мне. Когда он успел снять трусики? Я сижу лицом к нему, он жадно ласкает мою грудь своим ненасытным ртом, оставляя покусы, засосы и просто отметины на моей мерцающей серебром коже. Вязь добралась уже до коленей. Лицо, наверно, уже все покрыто узорами.
Я сама потянулась к нему. Робко положила ладони на его мощные плечи. Он поднял на меня сияющий колдовской зеленью взгляд. И столько там было в этом взгляде невысказанного, потаенного, что у меня горло перехватило спазмом.
Он словно первый раз увидел мое лицо. Глаза его перебегали со лба к губам, ласково очерчивали скулы, подбородок и опять возвращались к глазам. Он поднял руки сжал мое лицо в лодочке своих ладоней. Притянул к себе. Глаза в глаза. В его зелени плескались серебристые искры. На его лице мелькнула тень узнавания, а потом потрясения. Он тихо произнес странные слова.
– Дар Арана. Я не верил. Алтея моя, я докажу, что достоин…
Глава 27
Он
Я всхлипнула и застонала в голос. Такая сладкая пытка. Но мало. Мне нужно сильнее, резче. Все ощущалось таким правильным и таким нужным именно сейчас, именно с ним…
Его узоры на теле перестали мерцать, налились серебристым светом. Такая непривычная красота. Опустила взгляд на свои руки, они тоже сияли. Я словно стала продолжением его узора, а он моего. Идеальное совпадение до последней черточки и линии. Неразделимое целое.
По воде серебристыми змейками побежали искрящиеся разряды. Маленькие вспышки лопались как пузырьки и появлялись снова. Я вздрогнула, но теплые ладони сразу погладили меня по спине, успокаивая и делясь уверенностью.
Поняла, что сама хочу задавать ритм, хочу двигаться, дразнить его, слышать как он тоже несдержанно стонет и тяжело дышит. Что-то во мне уже изменилось, а что-то еще продолжало меняться.
Я разорвала поцелуй и выпрямила спину. Арсеф окинул меня восхищенным взглядом. И это тоже было правильным и уместным. Мне и в глову не пришло удивляться или сомневаться в его эмоциях. Так и должно было быть. Я знала это, чувствовала где-то внутри.
Откинулась назад, руками оперлась на его колени. Мужчина замер, осторожно положил свои ладони на мою талию, бережно придерживая.
Я качнула бедрами и услышала такой желанный хриплый вдох. Арсеф одобрительно наблюдал за мной через полуприкрытые веки. Я начала двигаться, так как чувствовала, как хотелось новой мне, шалея от собственной смелости, ускоряя темп и все яростнее виляя бедрами. Мужчина подо мной уже не наблюдал, он откинул голову назад, отрывисто, тяжело дышал сквозь зубы. Иногда прорывалось рычание пополам с хрипом и тогда он стискивал свои пальцы на моей талии до боли.
Во мне же рождалось ликование от странной свободы и непонятной пока власти, что я имела над ним. Вода вокруг нас бурлила, пенилась, стреляя все новыми и новыми искрами.
Мы дошли до пика одновременно. Он с силой вжал меня в свой пах, сплющивая до ярких звездочек перед глазами. Я почувствовала себя сверхновой, разносящейся на атомы. От нас полыхнуло во все стороны ветвящимися молниями. Но меня они не удивили совершенно. Я откуда-то знала, что так будет, и знала, что это правильно. Я обессиленно распласталась на воде, раскинув руки и жадно ловя ртом влажный воздух.
Отстраненным сознанием следила, как Арсеф меня вынес из воды, обсушил нас обоих потоком горячего сухого воздуха и отнес на кровать. Он лег рядом, обнял и ждал пока я приду в себя.
Я лежала в кольце его рук и прокручивала в голове все случившееся. Понемногу меня начало отпускать эта порочная лихорадка, и я могла мыслить ясно. Линии на теле постепенно гасли, Я смотрела на его руки на своем животе и сравнивала их со своей, лежавшей поверх них. Разница теперь была незначительна. Моя кожа просто изначально была намного светлее. К ней даже перламутровый оттенок вернулся.