Земная империя
Шрифт:
«Потом мы минут десять говорили об общих друзьях. Он вспомнил Хелмеров, Вонгов, Морганов и Ли. Похоже, он хорошо знает всех влиятельных людей Титана. Наконец Фаррел спросил меня о бабушке Элен, и я ответил, что она такая же, как всегда. Он правильно понял мой ответ… На этом наша беседа с послом окончилась. Вернулся Джордж и повез меня на свою ферму… Я впервые увидел местность, по которой можно ходить без кислородной маски и специального костюма. Это впечатление я перевариваю до сих пор…»
Глава 19 МАУНТ-ВЕРНОН
– Не стоит слишком уж всерьез относиться к программе торжеств,- посоветовал Дункану
Дункан перелистал небольшой буклет, врученный ему Джорджем в салоне лимузина. Ему стало не по себе. Страницы изобиловали именами, адресами и датами всевозможных торжественных встреч, приемов, балов и концертов. Пoxoже, в начале июля люди будут спать лишь урывками. Понимая, сколько обязательных церемоний выпадает на долю Клэр Хансен, он искренне посочувствовал нынешнему президенту Соединенных Штатов.
Как ему объяснил Джордж, госпожа Хансен удостоена в этом году особой чести быть президентом не только Соединенных Штатов, но и президентом Земли. Разумеется сама она ни о том ни о другом не просила. Если бы она предложила свою кандидатуру… точнее, если бы ее лишь заподозрили в этом, политическая карьера Клэр Хансен тут же закончилась бы раз и навсегда. В течение последних ста лет практически все политические руководители высшего ранга избирались не людьми, а компьютером. Составлялся список кандидатур, пригодных для той или иной должности. Выбор сделанный электронными мозгами, был произвольным и совершенно беспристрастным. Людям же понадобилось несколько тысяч лет, чтобы убедиться: есть должности, где категорически не должны работать люди, стремящиеся к подобному виду деятельности. В особенности если они проявляют излишний энтузиазм. Один проницательный политический комментатор как-то остроумно сказал об этом: «Нам нужен Президент, которого придется чуть ли не палкой загонять в Белый дом, но который будет прекрасно справляться со своими обязанностями и даже получит дополнительный отпуск за свое усердие».
Дункан отложил буклет. У него еще будет время прочитать эту книжицу от корки до корки. А сейчас он должен, так сказать, весь обратиться в зрение, чтобы впитывать и запоминать просторы планеты Земля, одновременно наслаждаясь ясным солнечным днем.
Но вместо наслаждения Дункан столкнулся с новой проблемой. Он еще никогда не видел столь яркого солнечного света. Нестерпимое сияние его ошеломило и даже испугало. Теоретически Дункан знал, что на Земле яркость солнечного света раз в сто выше, чем на Титане. Но он слишком привык видеть скромную далекую звездочку, и то в редкие ясные дни. Пока лимузин неслышно несся через предместья Вашингтона, Дункан нацепил специальные очки и подобрал себе комфортный уровень затемнения.
Здесь он был как новорожденный младенец, впервые увидевший окружающий мир. Многих предметов, попадавших в поле зрения, он просто не знал; иные узнавал, пробудив в памяти прочитанное и увиденное. Впечатления напирали на него со всех сторон, не давая передохнуть. Дункан был близок к отчаянию и уже собирался просто закрыть глаза, когда явилась спасительная мысль: эту лавину образов нужно упорядочить. Сосредоточиться на какой-то одной категории предметов, а все остальные игнорировать, как бы они ни пытались овладеть его вниманием.
Он решил сосредоточиться на
Но тогда они были для него чем-то отвлеченным, не более чем картинками из учебника ботаники. А здесь – такое разнообразие пород, и все они отличаются видом, размерами и цветом листьев. Каждая порода имела свое название, которого он не знал. Дункан со стыдом подумал, что не знает названий даже тех нескольких деревьев, что росли в его родном Меридиен-парке. Здесь же перед ним разворачивалась целая древесная вселенная. С незапамятных времен она сопровождала земное человечество. Увы, он мог лишь очумело молчать, поскольку в его языке не хватало нужных слов.
Еще одним потрясением стали цветы. Вначале Дункан не мог понять, что это за пестрые пятна, затем догадался. Цветы росли и в искусственных городах Титана, но скромными клумбочками. Как и деревья, они были очень дорогими и требовали к себе постоянного внимания. А в окрестностях Вашингтона цветы росли сами по себе, поражая еще большим разнообразием, чем деревья. И снова ему оставалось только глазеть, ведь он не знал названия ни одного цветка. Окружающий мир был полон невыразимых красот. Невыразимых и полном смысле этого слова. Летя сюда, Дункан считал, что земные впечатления вызовут в нем если не восторг и удивление, то хотя бы тихую, спокойную радость. Но подавленности от впечатлений он никак не ожидал…
– А это что? – вдруг воскликнул Дункан. Вашингтон торопливо повернулся и увидел рыжий комочек, проскочивший через дорогу.
– Белка. Их в окрестных лесах полно. Обожают перебегать дорогу. А машину, сами понимаете, мгновенно не остановишь. Сколько ни бьемся, ничего пока не придумали
Он помолчал и негромко спросил:
– Вы, наверное, никогда не видели белок?
Дункан невесело рассмеялся.
– Я вообще не видел никаких животных, кроме человека.
– Так значит, у вас на Титане нет даже зоопарка.
– Нет. Разговоры о его создании тянутся годами, но возможные последствия всегда перевешивают. И если уж совсем откровенно, многие боятся, не случилось бы беды. Вы, наверно, знаете, как в одном из лунных городов расплодились крысы?
Вашингтон кивнул.
– У нас это излюбленный довод противников устройства зоопарка. Но еще сильнее у нас боятся насекомых. Если бы обнаружилось, что какой-нибудь блохе удалось миновать карантинный контроль, Титан охватила бы настоящая паника. Мы привыкли жить в чистом, стерильном мире и хотим, чтобы он и дальше оставался таким.
Профессор хмыкнул.
– Тогда вам будет непросто привыкнуть к нашему грязному миру, где в довершение полно разных микроорганизмов. Но самое смешное – последние сто лет все чаще раздаются жалобы, что Земля стала слишком чистой и опрятной. Глупость, конечно. Сейчас у нас гораздо больше дикой природы, чем тысячу лет назад.
Машина въехала на вершину пологого холма, и Дункан впервые увидел земные просторы во всей их широте. Он прикинул расстояние до линии горизонта: никак не меньше двадцати километров. Пространствами его было не удивить; он привык к ним на Титане. И величественностью зрелища – тоже. Но любая прогулка по поверхности Титана всегда была выходом во враждебный мир и требовала надежных средств защиты. А тут… можно идти километр за километром и свободно дышать, не опасаясь, что аммиак сожжет твои легкие. От неожиданной свободы у Дункана закружилась голова.