Земная империя
Шрифт:
Однако, при всех своих замечательных качествах, Колин находился в миллиарде километров от Земли. Послания оттуда шли долго и стоили достаточно дорого. А на Земле не было никого, кому Дункан мог бы довериться. Дело это являлось сугубо титанским. Возможно, оно вообще окажется бурей в стакане воды. А если не окажется? Тогда чем меньше людей знают о нем, тем лучше.
Переговорить с Фаррелом? Дункан отбросил и эту мысль. Возможно, Фаррела придется поставить в известность, но не сейчас. Дункана не особо впечатлила тогдашняя встреча и разговор с Бобом Фаррелом. К тому же не стоит забывать, что их посол – терранец. Более того, если
Впрочем, одному терранцу Дункан все же мог бы кое-что рассказать. К тому же этот человек первым поднял вопрос о титаните и не меньше, чем он, был заинтересован докопаться до сути. Визитную карточку торговца антиквариатом Дункан куда-то задевал и потому набирал его фамилию по памяти.
– Здравствуйте, мистер Мандельштам,- сказал он, когда экран осветился.- Это Дункан Макензи. У меня есть для вас новости. Где мы сможем встретиться для конфиденциального разговора?
– А вы абсолютно уверены, что нас никто не подслушивает? – спросил Дункан, беспокойно озираясь по сторонам.
– Должно быть, мистер Макензи, вы насмотрелись исторических фильмов. Сейчас не двадцатый век. Только полицейское государство могло бы позволить себе роскошь ставить «жучки» на все развалюхи вроде этой прогулочной машины. Я всегда провожу свои конфиденциальные встречи, катаясь по Эспланаде. Можете не опасаться.
– Хорошо. Крайне важно, чтобы нас никто не услышал. Я могу с достаточной долей уверенности сказать, что знаю происхождение предложенного вам титанита. Скажу вам больше: есть терранский агент продавца, который уже провернул весьма солидную сделку.
– Я это тоже знаю,- угрюмо сообщил Мандельштам.- Насколько солидна сделка?
– Несколько десятков тысяч соларов.
К удивлению Дункана, лицо ювелира просияло.
– И всего-то? – воскликнул он.- Я подозревал худшее. Можете вы мне назвать имя этого агента? Я действую через посредника. Надежный человек. Скорее умрет, чем что-то выболтает.
Дункан мешкал.
– Надеюсь, при этом вы не нарушаете никаких терранских законов?
– Все законно. Импорт драгоценных камней с других планет не облагается пошлиной. Так что тот, кто доставил их на Землю, не нарушил никаких законов… Если только титанит не украден и агент не является сообщником.
– Уверен, никакой кражи не было. Я помню, мистер Мандельштам, что вы коллекционируете совпадения. Но это не такое уж особое совпадение. Словом, агент… он принадлежит к числу моих друзей.
– Я вполне понимаю особую щекотливость этой проблемы для вас,- сочувственно улыбнулся ювелир.
«Ничего ты не понимаешь»,- мысленно ответил ему Дункан. Ситуация значительно усложнялась. Теперь понятно, почему Калинди избегала его. Скорее всего, Карл предупредил ее о его прилете на Землю и посоветовал держаться подальше. Сейчас его бывший закадычный друг сидит на крошке Мнемозине и очень волнуется, как бы Дункан случайно не прознал о его делишках.
Главное – ничем себя не выдать. У Калинди на его счет не должно возникнуть даже тени подозрения. Значит, она связывалась с Мандельштамом через своего неразговорчивого посредника. Вряд ли ей придет в голову, что Дункан тоже познакомился с ювелиром.
И все же
Дункану очень хотелось разузнать, чем занимается Карл, и разрушить его как всегда блестяще продуманные планы. Ему хотелось уличить Калинди в обмане, ошеломить ее и, возможно, обратить ее замешательство себе на пользу. (Надежда была довольно шаткой: ошеломить Калинди не так-то просто, если вообще возможно…) И конечно же, Дункан хотел помочь Титану и клану Макензи. Слишком разные, не очень-то совпадающие цели. Лучше бы люди вообще никогда не находили титанит. Вместе с тем перед ним открываюсь блестящая возможность. Если только ему хватит ума делать правильные ходы.
Прогулочная машина, арендованная Мандельштамом, лениво каталась между Капитолием и библиотекой Конгресса. Вид обоих зданий напомнил Дункану о его приветственной речи. Июнь кончался, а речь до сих пор оставалась на стадии нескольких листов с тезисами. Макензи привыкли подготавливаться заранее, с хорошим запасом времени. «Все смочь в последнюю ночь» – этот принцип был совершенно чужд их натуре. А тут еще история с титанитом. В мозгу Дункана начинали звучать первые, пока еще слабые сигналы паники.
Простая, в общем-то, задача: произнести десятиминутную речь. Приветственную – когда не надо отстаивать свою точку зрения. Однако Дункан до сих пор не решил, о чем он будет говорить. Хотя Джордж Вашингтон и намекал ему: любые слова, произнесенные представителем Титана, аудитория воспримет намного живее, чем традиционные речи своих сограждан.
Машина ехала мимо точной копии орбитальной станции «Сатурн-5» – на месте бывшей штаб-квартиры НАСА.
– Мистер Макензи, мы хоть и не в двадцатом веке, но если весь день кружить по центру Вашингтона, это вызовет подозрения,- сказал Айвор Мандельштам.
Дункан вдохнул. Он был бы не прочь покататься еще.
– Мистер Мандельштам, вы можете обещать, что мое имя ни при каких обстоятельствах не будет упомянуто?
– Да.
– А этот… агент серьезно рискует?
– Не могу гарантировать, что он совсем не потеряет своих денег. Но осложнений с законом у него не будет. Во всяком случае, с терранским законодательством.
– Не у него, а у нее. Детали расследования оставляю вам, но очень прошу действовать осторожно и с предельным тактом. Агентом является вице-президент компании «Энигма Ассошиэйтс» Катрин Линден Эллерман.
Глава 29 ЗВЕЗДНЫЙ ДЕНЬ
Как Дункан ни пытался убедить себя, что поступил правильно, единственно возможным в этой ситуации образом, ему было немного стыдно. В глубине души он ощущал вину за предательство давней дружбы. Хорошо, что интуиция удержала его и он не назвал имени Карла. Какая-то часть сознания Дункана все еще надеялась на ошибочность обвинений и желала, чтобы и Мандельштам, и Колин уперлись в глухую стену, а все расследование попросту рассыпалось.
Однако были и другие дела. Было много такого, что он непременно хотел увидеть, и все это, завладевая сознанием Дункана, надолго избавляло его от угрызений совести. Он не раз ощущал себя в дурацком положении: проделать такой путь до Земли, чтобы в прекрасную погоду часами сидеть в номере возле коммуникационной консоли и выполнять многочисленные поручения.