Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.
Шрифт:
Глокта остановился перед камерой, давая отдых пульсирующей болью ноге.
— Реус, как поживаешь? Не ожидал, что снова увижу тебя так скоро.
Торговец сильно исхудал, его кожа стала дряблой и бледной, на ней до сих пор виднелись поблекшие отметины синяков.
«Он выглядит не слишком хорошо. Точнее сказать, он выглядит плохо».
— Что происходит, Глокта? Прошу тебя, объясни, почему я здесь?
«Ну-ну, почему бы и не объяснить?»
— Кажется, у архилектора на твой счет имеются кое-какие планы. Он хочет, чтобы ты дал показания. — Глокта наклонился к прутьям и шепотом закончил: — Перед открытым
Реус побледнел еще больше.
— А потом что? — спросил он.
— Потом посмотрим.
«Инглия, Реус, Инглия!»
— Что, если я откажусь?
— Откажешься исполнить волю архилектора? — Глокта рассмеялся. — Нет-нет, Реус, ты не сделаешь такую глупость!
Он отвернулся от него и зашаркал вслед за Секутором.
— Ради всего святого! Здесь темно!
— Ничего, постепенно привыкнешь! — отозвался Глокта через плечо.
«Удивительно, к чему только люди не привыкают».
В последней из камер находился их недавний пленник. Его приковали цепью к скобе, вделанной в стену, раздели и, разумеется, набросили на него мешок. Он был низеньким и крепким, несколько полноватым, со свежими ссадинами на коленях — полученными, без сомнения, когда его швырнули на грубый каменный пол.
— Значит, вот наш убийца. Не так ли?
Заслышав голос Глокты, человек поднялся на колени и рванулся вперед, натягивая цепь. Немного крови просочилось спереди сквозь его мешок и засохло, оставив бурое пятно на холстине.
— Весьма отталкивающий субъект, — заметил Секутор. — Сейчас, правда, он уже выглядит не таким грозным.
— Как всегда, когда они попадают к нам. Где мы будем работать?
Глаза Секутора заулыбались еще больше.
— О, ручаюсь, вам там понравится, инквизитор.
— Немного театрально, — заключил Глокта, — но от этого ничуть не хуже.
В просторном круглом помещении с куполообразным потолком всю длину изгибающейся стены занимала фреска. Сюжет ее был таков: на траве лежит тело человека, израненного и истекающего кровью, позади виден лес; одиннадцать фигур уходят прочь — шестеро с одной стороны, пятеро с другой, в профиль, в неестественных позах, в белых одеждах, с неразличимыми лицами. Они смотрят на другого человека — одетый в черное, он распростер руки, а за его спиной полыхает море ярко раскрашенного огня. Резкий свет шести светильников не льстил мастерству художника.
«Не шедевр, конечно; картинка для украшения стены, а не искусство. Но эффект весьма необычный».
— Понятия не имею, что бы это могло быть, — заявил Секутор.
— Маффер Велафель, — промычал практик Иней.
— Разумеется, — отозвался Глокта, не сводя глаз с темной фигуры на стене и языков пламени позади нее. — Тебе нужно учить историю, практик Секутор. — Инквизитор повернулся и указал на умирающего человека на стене напротив: — Это Канедиас, мастер Делатель. А это великий Иувин, которого он убил. — Он обвел рукой фигуры в белом. — А вот ученики Иувина, маги. Они спешат отомстить за него.
«Эти сказки годятся лишь на то, чтобы пугать детей».
— Кто же станет платить за то, чтобы ему намалевали такое дерьмо на стенах подвала? — спросил Секутор, качая головой.
— О, подобные вещи в свое время нравились людям. Во дворце есть комната с такой же росписью. Здесь только копия, причем дешевая, — ответил
— У людей с деньгами всегда есть темные стороны, — сказал Секутор. — А кто эти двое?
Инквизитор нахмурился, вглядываясь в картину. Две маленькие, почти неразличимые фигуры виднелись под руками Делателя, по одной с каждой стороны.
— Как знать? — отозвался он. — Может, это его практики.
Секутор засмеялся. Даже из-под маски Инея раздался тихий звук вроде выдоха, хотя в его глазах не было заметно ни тени улыбки.
«Ого! Да он, похоже, не на шутку развеселился».
Глокта прошаркал к столу, расположенному в центре комнаты. Два стула стояли лицом друг к другу по разные стороны его полированной поверхности. Один был дешевым и жестким, из тех, что можно увидеть в подвалах Допросного дома, зато другой представлял собой нечто внушительное: настоящее кресло, почти трон, обитый коричневой кожей, с приветственно раскинутыми подлокотниками и высокой спинкой. Глокта прислонил свою трость к столу и осторожно опустился на сиденье, чувствуя боль в позвоночнике.
— Превосходное кресло! — выдохнул он, медленно опуская спину на мягкую кожу и вытягивая ногу, пульсирующую болью от долгого перехода.
Он ощутил легкое сопротивление и заглянул под стол. Там стояла небольшая скамеечка той же работы, что и кресло.
Глокта откинул голову назад и рассмеялся:
— Ох, как здорово! Не стоило так беспокоиться. — Он поставил ногу на скамеечку с удовлетворенным вздохом.
— Это самое меньшее, что мы могли сделать, — возразил Секутор. Он скрестил руки на груди и прислонился к стене рядом с окровавленным телом Иувина. — Мы получили неплохой доход с вашего друга Реуса, очень неплохой. Вы всегда хорошо относитесь к нам, и мы не забываем этого.
— Уф, — подтвердил Иней, кивая.
— Вы меня балуете. — Глокта погладил полированное дерево подлокотника.
«Мальчики мои. Что бы я делал без вас? Лежал бы дома в постели, не иначе, а мать хлопотала бы надо мной и беспокоилась о том, как теперь найти для меня хорошую невесту».
Он посмотрел на инструменты, разложенные на столе. Здесь, разумеется, была его коробка и еще несколько предметов, истертых от долгого употребления, но по-прежнему в высшей степени полезных. Пара щипцов с длинными ручками привлекла его особое внимание. Он поднял голову и взглянул на Секутора:
— Зубы?
— По-моему, подойдет для начала.
— Согласен. — Глокта облизнул собственные беззубые десны и по очереди хрустнул костяшками пальцев. — Что ж, пусть будут зубы.
Как только кляп вынули, убийца принялся орать на них по-стирийски. Он брызгал слюной, ругался и безуспешно пытался избавиться от цепей. Глокта не понимал ни единого слова.
«Однако, я полагаю, смысл понятен. Скорей всего, он кричит нечто в высшей степени оскорбительное — что-нибудь насчет наших матерей, и так далее. Только оскорбить меня непросто».