Зеркала миров
Шрифт:
Она набрала воздуха в легкие и закричала.
— Я желаю чтобы ты был свободен! Я желаю, чтобы ты жил там, где хочешь, где тебя любят и никто никогда не будет использовать.
Вначале ничего не изменилось. Только взгляд цыганки, стал более жестким.
Гадалка криво усмехнулась.
Мари вцепилась в дракончика изо всех сил и закрыла его собой.
Небо потемнело.
Словно огромная грозовая туча мгновенно заслонила все окружающее пространство.
Дракончик
— Это мама, — сказал он.
И сразу все исчезло.
* * *
Мари вывалилась из кольца станции перехода, как будто ее легонько подтолкнули сзади огромным теплым и пушистым хвостом.
— Она здесь! Вернулась! — закричал кто-то и сразу вокруг все забегали, засуетились, посыпались вопросы. Техники доказывали что-то своё. Инженер не мог никак поверить в благополучный исход и все щупал Мари удивляясь, что она в джинсах.
Кто-то порывался объяснить ей, что сам портал в последние часы вообще не работал.
Потом примчался Иннокентий и заявив, что путешественнице нужен срочный осмотр увел ее в медицинский кабинет.
Но еще до этого на головы техников отдела перехода рухнула прежняя амуниция, тюк из рубахи, штанов и обуви, всего того, что было одето на Мари в мире Полянского и то, что она потом оставила в дубликате своего родного мира.
— Бред, — отмечали некоторые специалисты из наспех собранной комиссии в которую вошли исследователи смежного мира, врачи и психологи по контактам и инженеры портала.
— Этого просто не может быть. — делали они вывод после полной исповеди Мари обо всем случившемся. — Нет там никаких дракончиков.
— Ну а как же тогда объяснить, что она возвратилась одетая в блузку и джинсы, — возражали другие.
Спор прекратил один из техников, который собирая остатки оборудования со служебной рубахи Мари, обнаружил чудом уцелевшую брошь с кино и фотокамерой. Брошь зацепилась за пояс рубахи и поэтому уцелела. Видео благополучно накрылось. А вот фотографии получились отличные.
— Вот принц, — поясняла Мари. — Это замок. А это рожи бандитов, которые на нас напали.
— А это ЧТО? — техники, да и все остальные, включая Зимина, (который срочно прибыл на станцию), буквально окаменели.
Цветное объёмное фото отчетливо запечатлело маленькое голубое существо.
— Это дракончик, — спокойно пояснила Мари.
— И они голубые, — заметил кто-то из собравшихся и все захохотали.
— Всё как ты и обещал, — смеясь Петр повернулся к Иннокентию. — Ты отправил Мари за голубыми дракончиками, и она их нашла.
— Так, — вмешался Зимин. — Всё это вы обсудите потом. Мари нам еще нужна будет твоя помощь и консультация, особенно гмм… по тем существам которых
Он посмотрел на врача станции.
— Как ее состояние?
— Нормальное. Устала, немного взвинчена, но в целом все отлично.
— Тогда прекращаем на сегодня все разговоры. Мари сейчас отвезут домой. Там тоже волнуются.
— А утром мне надо будет прибыть на станцию с подробным отчетом.— строго добавила Мари.
Вокруг опять засмеялись.
— Нуу. Основное мы уже знаем — пояснил ей Зимин. — Отдохни пока дома. Хоть пару дней. Успокой родных, съезди в институт. Если нужна будет рекомендация или зачет по практике, то считай это все у тебя в кармане. А сейчас — домой, домой, домой.
Он повернулся к остальным. — И не беспокоить нашу героиню звонками и глупыми вопросами.
И наверное он был прав. Потому что даже сейчас находясь в родной реальности Мари по-прежнему ощущала себя то в мире Полянского, то в странном, изуродованном дубликате своего мира. Как будто ей надо было вновь куда-то бежать, драться, доказывать, спорить.
Она смотрела на улыбающиеся лица Иннокентия, Пети, техников, инженера портала, Зимина, а видела перед собой искажённое злобой лицо принца Антрейского, полное скрытой ненависти личико Аристарха, темные провалы глаз его помощника и безразличные словно на открытке, «мертвые» глаза «цыганки».
Зимин был прав. Ей необходимо погрузиться в уют родного дома, заново ощутить реальность своего мира.
* * *
Ради справедливости стоит пожалуй добавить, что не все было так идеально, как сообщило Мари начальство.
Во-первых, с нее взяли еще одну подписку о неразглашении.
Во-вторых, провели подробную консультацию решая, что из всех случившихся событий стоит рассказывать «под очень большим секретом» дома, а о чём надо промолчать.
В результате оказалось, что промолчать надо почти обо всём.
Но Мари не расстроилась. Да и какая разница. Неужели ей так важна пустая болтовня. Главное — она дома.
Единственное, что угнетало ее — это судьба Мари2. Из второго мира.
Ей было жаль не саму себя, а свою маму. Ту, которая осталась в том мире (что-то ей подсказывало) совсем одна.
— Думаю, Аристарх сказал правду, — подтвердил ее горькие мысли консультант по адаптации и переходу. — Твой приход домой в странной одежде, а потом краткое присутствие на работе, скорее всего сочтут мистикой, когда умерший приходит попрощаться. Не надо думать об этом. Потом расскажешь о том мире подробнее.