Зеркала
Шрифт:
Уродливый слуга почтительно наполнял быстро пустеющие бокалы.
— А, что, чужеземец, надолго ли ты в наши края? — прервал затянувшееся молчание герцог.
— Мне бы не хотелось задерживаться. Уже осень, до весны мне надо добраться до столицы Ордена — Кабестана.
Герцог нахмурился.
— Тогда тебе надо торопиться. Жаль! Мне понравилось беседовать с тобой. Ну, прими хоть мое приглашение на праздник Чудесного спасения, который состоится через несколько дней. В знак прощения за неуклюжие действия моих слуг!
Инвари
— Останься, чужеземец! — голос Адаманта звучал почти просительно. — В записях дэльфов есть многое, но, наверняка, нет описания нашего праздника — мы собрались впервые отпраздновать его. Тебе будут благодарны!
Подмастерью не хотелось оставаться. Он чувствовал опасность кончиками пальцев, славно уже коснулся ее. Но желание понять, что же происходит в мирном на вид городе, оказалось сильнее. К тому же следовало выяснить, что произошло с Тагом. Да и ожидать, когда заживут раны, удобнее в королевских покоях, нежели в грязном трактире.
— Я согласен, благодарю, — наконец, сказал он, но герцог смотрел на него, словно ожидая чего-то еще.
Инвари вопросительно поднял брови.
— Слово, странник…, - вкрадчиво произнес Адамант. — Твое слово чести, что ты не передумаешь и не уйдешь до утра после праздника. Дай мне его, не обидь старика!
Инвари удивленно пожал плечами.
— Я с удовольствием поклялся бы своей шпагой, но ее отобрали твои слуги.
— Ее вернут тебе! — поспешил сказать герцог. — И все, что понадобится в дороге, ты получишь. В подарок.
— Коня! — сказал Инвари, чувствуя, как сердце разрывается от боли, — Мне нужен конь.
— Получишь лучшего скакуна из наших табунов, обещаю!
«Что ему надо от меня?» — лихорадочно соображал Инвари. Однако, как того требовал обычай при принесении клятвы, он встал и низко склонил голову.
— Герцог, — торжественно начал он, — я…
И в этот момент немой слуга, поскользнувшись на гладком полу, налетел на него сзади и, зацепившись за стол, опрокинул на Инвари почти полный бокал. Все произошло в мгновение ока: Инвари недоуменно глядел на залитые вином, словно кровью, руки. Слуга рухнул на колени и испуганно скрючился у стола.
Адамант побагровел. Он вскочил и свирепо направился к немому, замахиваясь толстой семихвостой плетью, выхваченной из-за пояса.
— Ах ты, тварь! — хрипел он. — Неповоротливая свинья! Сейчас ты получишь у меня!..
Инвари стряхнул оцепенение и решительно встал между герцогом и слугой.
— Не бей его, — спокойно сказал он. — Бедняга не виноват. Он просто не способен прислуживать за столом из-за своей немощи.
Адамант уже подошел к нему и злобно выпрямился, оказавшись едва ли не выше Инвари.
— Отойди! — хриплым от гнева голосом приказал он. — Это мой человек и он получит наказание от моей руки!
— Нет, — все также спокойно отвечал
Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Черные глаза Адаманта метали молнии, голубые глаза Инвари были холодны, как лед. Наконец, герцог опустил занесенную для удара руку, и неожиданно рассмеялся.
— Клянусь Богами, странник, ты мне нравишься!
Все еще смеясь, он ткнул носком черной туфли трясущегося от страха слугу:
— Вставай, Шери, вставай, урод… Я не сержусь.
Тот поднялся и, закрыв голову руками, кинулся прочь.
Инвари салфеткой вытирал руки и плащ.
— Зачем вам этот несчастный, герцог? Неужели его мучения доставляют вам удовольствие?
Адамант помолчал, удобнее устраиваясь в кресле.
— А разве ты не заметил, как он похож на меня? — вдруг сказал он. — Та же сломанная фигура, та же нелепая походка. Лишь одна небольшая разница — я разумен, а он нет. Два года назад я нашел его в лесу во время охоты — собаки подняли его вместо дичи и чуть не загрызли — и с тех пор он напоминает мне о том, что человек немощный умом, не более чем пылинка на шкуре мироздания, червь, гниющий в земле, ничто. А другой, пусть даже и немощный телом, но сильный разумом, может стать всем, если захочет.
— Это не повод истязать его! — заметил Инвари.
Герцог скривился.
— Оставь эти разговоры о милосердии! Он — животное в человеческом обличии, и ничего более. Страх заменяет ему любовь, а привязанность — дружбу. А «нужно ли князю, чтобы его любили или боялись? Люди любят по собственной воле, а боятся по воле властителя. Мудрый князь должен опираться на то, что зависит от него, а не на то, что зависит от других». Кажется, я верно процитировал? — герцог довольно заулыбался.
— Верно, — согласился Инвари, — но ты забыл последнюю строку: «Надо только суметь избежать ненависти».
Улыбающееся лицо Адаманта неуловимо изменилось, и Инвари поспешил переменить тему:
— Как бы там ни было, я даю слово чести, что останусь до окончания праздника! — поспешно сказал он.
Адамант облегченно вздохнул.
— Как трудно в наше время заполучить приятных людей в гости! На какие хитрости приходится идти. Ты порадовал меня, странник.
— Мне бы хотелось выходить в город, — добавил Инвари, и Адамант в то же мгновение подобрался, словно готовясь к прыжку.
— Зачем?
— Я никогда не был в Ильритане. Мне нужны впечатления для орденских путеводителей.
— Дэльфы! — вздохнул герцог. — Даже в гостях вы думаете, чем бы пополнить ваши хроники. Ну, что ж… Ты не пленник в моем дворце, а гость.
Он хлопнул в ладоши. Из-за портьеры бочком выбрался несчастный Шери.
— Отведи гостя в его комнату и, смотри, поаккуратнее!