Зеркала

Ермакова Мария Александровна

— Эй! Да это же монах, которого разыскивает Гэри! — вскричал один из них.

— Знал атаман, где засаду ставить!

— Он один? Странно…

— Чего тут странного, под покровом темноты пробирался в лагерь, чтобы еще как-нибудь навредить, колдун проклятый!

— Налегке шел.

— Дык, ему ничего не нужно, он уже крови человеческой напился, а понадобится — наколдует.

— Отведем к атаману. Сгорит на этот раз наверняка!

— Ишь, глазами так и зыркает!

— Давайте в лагерь оттащим…

—

Стойте! — прозвучал голос следопыта.

У самого лица Инвари остановились коричневые кожаные сапоги.

— У меня есть предложение. По золотому каждому, если повесим его прямо здесь.

— Да у тебя таких денег отродясь не бывало! — засмеялись в ответ. — Шутник!

— Деньги не мои! — парировал говоривший, тяжело звякнув кошельком. — Да и не шучу я. Здесь повесим, закопаем, а атаману скажем: сопротивлялся столь отчаянно, что, мол, живым не дался. В качестве доказательства шпагу предъявим и всем сестрам по серьгам: вам — деньги, Гэри — мертвого колдуна.

— А тебе какая выгода?

— По золотому каждому! — упрямо повторил следопыт.

Разбойники задумались.

— Хорошие деньги! — вздохнул один из них. — Только ведь колдунов сжигать полагается.

— Он прав, слышь? А костер такой и в лагере будет виден. Тебе ж это ни к чему?

Следопыт мгновение подумал.

— Оховый кол подойдет, — решил, наконец, он. — Вобьем мертвецу в спину, не поднимется! Согласны?

Те все еще сомневались.

— Гэри ясно приказал — живьем брать. Узнает что — взлютует!

— Не узнает! С глаз долой — из сердца вон. У него своих забот достаточно, чтобы еще о каком-то монахе вспоминать. А тот, чей приказ выполняю, не забудет вашу сговорчивость.

— Ладно, — решился один. — Скажешь, кто хозяин, сучонка собственными руками вздерну.

Остальные тоже согласились.

Инвари затаил дыхание.

— Почему нет? — пробормотал следопыт. — Это подруга Гэри.

— Гроза?! Вот, бой-баба!

— Ну, раз так…

— А ведь она, и правда, невзлюбила парня, едва увидела…

— И правильно сделала. Вот оно — ведьмино чутье!

— Веревка есть?

— У меня.

— Вон сук подходящий, перекинь-ка.

Двое распутали Инвари и подвели к дереву, заломив руки за спину. Тот молча повиновался. Пользоваться Силой или Искусством было еще рано.

Третий накинул петлю ему на шею.

— Вы, двое, — распоряжался следопыт, — беритесь за веревку. А вы приподнимите его. Когда скажу — отпустите.

— Чай, сами знаем, как вешают-то! — проворчал тот, что затягивал петлю и заглянул в лицо Инвари.

При колеблющемся свете факела оно выглядело совсем юным.

— Мальчишка! — буркнул он. — Наворочал делов-то! Даже Грозе дорожку перебежал, а зря. Женщина — сила!

Инвари непроизвольно дернулся. «Женщина — сила»! Вот

оно! Но за что?

Лесные тени вдруг шевельнулись, зеленые фосфоресцирующие глаза глянули сквозь них, и поляна вмиг заполнилась грациозными существами. Люди, кроме Инвари, застыли, ощущая у горла неприятный холод. Факел упал на землю и был тут же забит копытами.

Они вышли настолько бесшумно и стремительно, что никто не успел ничего понять. Один из них — мощный, косматый, подойдя к Инвари, снял петлю с его шеи. Инвари во все глаза разглядывал его. Флавина густо покрывала собственная шерсть, тяжелая кожаная перевязь скрывала чресла. Волосы черной вьющейся волной спадали на плечи. Рожки были заострены и укреплены стальными насадками, отчего казалось, что у него из головы торчат ножи. Он не был высоким и худощавым, как Аф, он казался коренастым и крепким, как и остальные, пришедшие с ним, и все равно был выше Инвари почти на две головы. Его тяжелые круглые копыта, полускрытые свисающей шерстью, уверенно попирали землю; рука лежала на здоровенном, отчего-то темном боевом топоре, засунутом за перевязь, а узкие горящие глаза насмешливо разглядывали Инвари.

— Вас предупреждали не отходить далеко? — констатировал флавин густым низким голосом. — И кто вас кусает?

— Меня? — изумился Инвари. — Никто.

— Это такое выражение, Один, — послышался усталый голос Афа, и он сам вышел на поляну.

— Я чувствовал, что за нами следят! — набросился на него юноша. — Почему вы не сказали мне, что это ваши сородичи?

Флавин с любопытством взглянул на него.

— Я не знал, что ваша интуиция настолько сильна, Один! Они были далеко от нас. Я так же не ожидал, что они будут здесь первыми.

Аф улыбнулся уголками губ и перешел на родной язык, обращаясь к флавину, стоявшему рядом с Инвари. Тот отвечал насмешливо.

— Эй, парень, — позвал разбойник, пожалевший Инвари. — Ты где?

Погасший факел лишил людей возможности что-либо разглядеть. Они могли видеть только тени, да жуткий блеск нескольких пар глаз.

— Здесь, — ответил Инвари, подходя.

— Они убьют нас?

Инвари пожал плечами.

— Оховый кол мешает мне говорить, — сердито буркнул он и перешел к следопыту.

— Почему? — только и спросил он.

— Не знаю, — искренне ответил тот. — Она скрытная. К тому же она не отменила главного приказа, а только изменила его. Чуть-чуть.

— О да! — согласился Инвари. — Совсем чуть-чуть.

— Один…

— Да.

— Что вы думаете делать с людьми?

— Отпустить их. Пусть сообщат в лагере, что мы скоро будем. Своим ходом и без эскорта.

— Пожалуй, — Аф кивнул и заговорил со следопытом, которого, похоже, хорошо знал. Узнав флавина, разбойники окончательно стушевались.