Зеркала
Шрифт:
– Пусть и дальше там находятся, уложи в статис также всех раненых, пусть будут там, пока мы не сможем ими заняться. Найди в хранилище монтажников и всех необходимых, попроси помочь, несогласных и запаниковавших положи обратно. Все статис – капсулы эвакуированы из разрушенного хранилища?
– Уже все, – ответил он, выслушав сообщение спасателей, – все капсулы целы, только твоя была повреждена, и я распорядился доставить сюда оборудование для дублирования – ты сейчас без подстраховки.
– Не надо, у меня есть еще два дубля – Лукас позаботился. Направь лучше всех свободных на восстановление станции накопителей
Через десять минут, когда я надевал скафандр, собираясь выйти на поверхность, неожиданная и дикая в этой ситуации мысль пришла мне в голову – давняя Игра закончена, я выиграл, хоть и не собирался. Эта победа мне не нужна, тем более в таких обстоятельствах, хотелось завыть от боли и бессилия, но нельзя показывать, что я растерян и испуган – на меня смотрят люди, которые доверяют мне, надеются на меня. Стиснув зубы, я шагнул на поверхность Луны.
*
Флаер помят и негерметичен, но на нем можно летать, а большего и не требовалось. Я, Герлиш и Раскин искали то место, из которого стартовал берсерк, опасаясь от врага новых опасных сюрпризов, которые могут на нас ждать.
Заложив вираж, я снизил высоту, и полетел над самым краем впадины. Ее размеры поражали воображение, и, несмотря на лунный день, солнце не доставало до дна, которое скрывалось в темноте. Температура при взлете берсерка была огромная – поверхность камня остекленела и матово блестела при свете низко стоящего Солнца.
– Вряд – ли там сохранились, какие либо следы, – сказал Герлиш, – все сплавилось.
– Лучше увидеть это своими глазами, убедиться, что оттуда не стоит ждать неприятностей. Раскин, что ты видишь на экране радара?
– Наблюдаю непонятно что, то ли помехи, то ли движение небольших объектов. Визир ничего не показывает – недостаточная освещенность. Датчики отмечают радиацию, но небольшого уровня, накопитель флаера продержатся часа два – он экранирован свинцом, но лучше убраться пораньше, не испытывать судьбу.
Внутри этого флаера, набитого аппаратурой, нам было тесно, но выбирать было не из чего – целыми остались только два, и второй находился на разборке, его собирались дублировать по частям – таких больших дубликаторов, что бы скопировать его целиком, не осталось. В целых остались пять малых, предназначенных для копирования людей, и один большой, на котором копировали парные зеркала.
Проблема была в воде – она заканчивалась, и доставить ее с Земли было проблематично. Открытый нами пласт льда слишком беден, но и он годится лишь для промышленных целей. На базе начинался засушливый сезон.
– Сбрасываю осветители, – сообщил я, – Раскин, включай запись изображения и сигналов с радара, на базе просмотрим их еще раз.
Зонды понеслись вниз, освещая стенки кратера, и над самим дном зависли, освещая шевеление небольших, не больше собаки существ, которые бегали по дну, перенося на себе какие то детали.
– Они что-то собирают, – сказал Герлиш, – брось вниз пару накопителей, посмотрим, как им это понравится.
Я не заставил себя упрашивать и, сбросив их вниз, отвел флаер за край воронки. Вернулся на прежнее место только после яркой вспышки, прошедшей на дне кратера – взорвались накопители. Предосторожность не оказалась лишней – зонд, висевший над центром кратера, упал вниз, пораженный
– Просмотрим в спокойной обстановке фильм, а потом решим, как дальше будем действовать, – Раскин и Герлиш были не против этого.
*
Прошло всего несколько дней, и вместо отчаяния пришла некоторая уверенность в завтрашнем дне. Найденный мощный пласт льда не только спас нас от жажды, но и дал для дубликаторов обменный материал. Лексус на радиостанции обследует окрестное пространство, пока безуспешно пытаясь связаться с марсианской экспедицией. Его неудача не о чем не говорит – ячейки их дублей неактивны, и это прекрасно, значит, они живы.
Весь свободный персонал базы находится в зале собраний, и смотрит кадры, отснятые в кратере Чужих.
– Как видите, – начал Герлиш, – они к этому времени убрали испорченных слуг, и приступили к монтажу своего устройства. В стенах кратера видно отверстия, откуда они появляются, и откуда выносятся части механизма. Мое мнение – срочно уничтожить их, не дать закончить сборку устройства. Ничего хорошего нам от них не дождаться, одни неприятности. В первый раз они не добили нас, теперь будут пытаться закончить свое дело, и могут в нем преуспеть.
Мой план таков – зависаем над кратером, сбрасываем накопители, излучателем уничтожаем то, что, они монтируют, сбрасываем накопители еще несколько раз – по мере того, как слуги будут собираться, а потом спускаемся сами. У меня подготовлен ручной излучатель и его в любое время возможно размножить. Он немного тяжеловат, ведь его источник питания – накопитель, пришлось упаковать в свинцовый футляр. У меня все.
– Какое твое предложение, – спросил я у Раскина.
– Я согласен с Герлишем, только уничтожать то, что они монтируют нельзя, возможно, что оно взорвется. Еще необходимо переправить модуль с дублями поближе к цели, так резервы и все необходимое будет под рукой. Регенераторы в наших скафандрах рассчитаны только на два часа, и до этого их ресурсов нам хватало, но, сколько времени займет операция, неизвестно. Я тоже сказал все, что хотел.
Я сидел и слушал все, что они говорили, пытаясь принять единственно правильное решение, то, которое нам поможет уничтожить базу Чужих, посягнувших на наш дом. Сначала мы разберемся с ними на Луне, потом на Марсе, а затем вычистим от них всю Солнечную систему.
– Хватит, я понял вас. Кто пойдет туда? Я и не сомневался, что хотят все, но есть один нюанс. Кто из вас умеет танцевать Древний танец? – двадцать один человек, вполне достаточно, не придется искать по ячейкам статиса овладевших этим искусством. Со мной пойдете только вы, мы перегоним поближе к цели модуль, на нем будет на каждого по два дубля. Если этих тел не хватит, пойдут запасные, еще двадцать человек – сегодня они будут отобраны. Каждый понесет гравитационный датчик – мы должны составить схему тоннелей, видеть, где захлебнулось атака и где находится каждый из нас.