Зеркала
Шрифт:
Я отошел от поверженного противника, вышел из «разгона», стараясь отдышаться, и поплатился за свою самоуверенность. Несколько мелких копий зверя бросились мне на спину и вцепились в шею.
Наблюдая со стороны за агонией своего тела, я испытывал разочарование и обиду на себя, за то, что допустил непростительную для охотника ошибку.
Датчик на мертвом теле перестал получать сигналы сердца, включилось реле в дубликаторе, и я получил возможность войти в тело.
– И это твое в порядке? – сразу стал укорять меня Мы.
–
Я включил экран, и стал следить за продолжением драмы. Звери рвали бывшее моим тело, и так увлеклись, что не заметили происходящих с ним изменений.
Тело распухло, затем из него быстро вырвались щупальца, оплели все вокруг и притянули зверей к себе. Через некоторое время на земле находилась только оседлая особь Голубой плесени.
– Клетки моего тела не смогли перенести шока смерти. Они попросту потеряли разум, и стали жить инстинктами, – в словах Мы слышалась горечь.
– Мне очень жаль, – сказал я, а потом продолжил, – Слим, ты знаешь, что надо делать.
В землю ударил заряд проэктора, и на месте сражения осталась только дымящаяся лужа земли.
– Теперь моя очередь «потанцевать», – обозвался Слим.
– «Танцуй», только помни, что побывавшее вне укрытия тело не может возвратиться на базу, риск слишком велик.
– Не беспокойся, я буду «танцевать» до самого конца, моего конца. А теперь я пошел, немного развлекусь.
Флаер приземлился, и из него вышел Слим.
– Неплохая планета, только немного жарче, чем Земля, – сказал он.
– Тебе кажется, она по всем показателям идентична Земле, просто мы отвыкли от открытых пространств и смены температуры. Кроме того, нам здесь не жить.
– Жаль, – сказал Слим, и пошел к зарослям.
*
– Чем ты меня порадуешь, – спросил я у Элии, поглаживая своей рукой ее заметно увеличенный живот.
– Сыном, по крайней мере, так говорят медики, – ответила она, а затем продолжила, – и я бы хотела, что бы он родился на нашей новой родине, а не в безжизненном космосе.
– Ты прекрасно знаешь, что это невыполнимо. Нам надо не меньше трех месяцев, что бы построить все необходимое для переселения на Рению. У нас не подготовлены материалы для иммунизации, и неизвестно, как младенец перенесет этот процесс. Когда он родится?
– Через месяц.
– Вот от этой даты отсчитай примерно один год. Надо дать новорожденному возможность окрепнуть перед проведением процедуры.
Как я отлично понимаю Элию, которая, вдобавок к вполне понятной ностальгии по открытым пространствам страдает токсикозом, который сказывается на ее характере. Она не знает, да ей сейчас и не надо знать, как мы пытаемся утвердиться на Рении, с которой я недавно вернулся и на которую скоро опять отправлюсь.
– Поговори с женщинами, постарайся их успокоить и ободрить. Ты жена кланинга, партнер кланинга, и должна вместе со мной делить бремя власти, – просьба о помощи как ничто другое может отвлечь
*
Рения 3, на первый взгляд райская планета, но для нас она стала настоящим адом. Мы старались не распространяться, как мы адаптируем планету под себя, дабы не расстраивать наших жен, которые все поголовно были беременны.
Природа берет свое, и через некоторое время Ариев станет намного больше. Мы пытаемся как-то компенсировать ту потерю, которую понес в катастрофе наш Народ. Для Народа нужен новый дом, взамен потерянного старого. Рения нам идеально подходит, по всем климатическим и прочим параметрам.
Беда в том, что на ней живет популяция невидимых простым глазом существ – вирусов, бактерий, грибков и прочей живности, которой пришлась по вкусу наша плоть.
– Это был мой пятый выход наружу, – сказал Лукас, подымаясь из камеры дубликатора, – непросто дается нам эта планета.
– В первый раз все дается нелегко. После этой планеты будет еще множество планет. С каждой новой планетой мы будем все более уверенно себя чувствовать на следующей, нами открываемой.
– Я это прекрасно понимаю, но от этого не станет легче умирать на этой, первой планете.
– Хватит жаловаться, лучше расскажи, как у нас идет сбор проб.
– Каждый выход нам приносит две – три новых культуры, – сказал Лукас.
– Сколько у нас задействовано здесь человек?
– Девяносто два, включая меня. Каждый из них был снаружи не менее трех раз. Сейчас время пребывания на природе продлено уже до десяти дней, некоторые выдерживают и два десятка.
– Тогда пора и мне прогуляться по планете. Пошли, поведешь лично мою иммунизацию.
*
Я вышел из шлюзовой камеры, поправил нож на поясе, и пошел вперед. Передо мной новая, незнакомая планета, и каждый ее уголок будет открытием для меня.
Земля и клан Волков подождут. Всему свое время!
Предыстория зеркал.
Свою жизнь ясно помню только с четырех – пятилетнего возраста, а более ранние события выглядят как-то рассеяно, невнятно, осталось только ощущения счастья. Я был счастлив и доволен жизнью. Потом умерла моя мать, и все переменилось, в моей жизни появился Лео, который перевернул мою судьбу.
Пока жива было мать, я был личностью, а потом мне доходчиво объяснили, что я ничто. Это было для меня шоком, ведь мать меня называла «мой кланинг», и я в мечтах видел себя главой клана, наследником Гесса, который управлял кланом, в то время как дед, фактический кланинг, занимался Лабораторией.
В один из таких мрачных дней ко мне подошел Лео и прямо спросил:
– Ты хочешь быть главой клана?
– Да Лео, – ответил я.
– Ты будешь им, если станешь беспрекословно слушать меня.