Зеркальная месть
Шрифт:
— Смешивают правду с откровенной клеветой?
— Интернет похож на помойку, где каждый льет грязь, не заботясь о фактах. И Рысев этим воспользовался. По его приказу добавили чушь, которую легко опровергнуть. И теперь непонятно, где правда, где ложь. Читатели решат, что это очередная «заказуха», чтобы утопить конкурента. А то еще подумают, что честному борцу с коррупцией мстят жулик и воры. Ведь журналистам известно, что по приказу Рысева захватили крупную партию черного нала во Внуково.
— Коррупция. Это слово так затаскали, что на него уже не реагируют, —
— Выходит, мы работали зря! — возмущаюсь я. — Рысев помогает грабить страну, и никому до этого нет дела!
— Рунет под контролем. Если бы не исказили наши факты…
— Надо опубликовать на иностранном сайте. Послать наши данные зарубежным журналистам. Они умеют раздуть международный скандал. История со «списками Магницкого» чего стоит.
— Магницкий работал на Запад, а Рысев на себя. Да и вообще, наших проворовавшихся чиновников там защищают. Чем больше в России воруют, тем слабее страна, а это выгодно Западу.
— Здесь речь идет о генерале ФСБ. Если он способствует коррупции — это позор для власти!
— Я не хочу лить грязь на Контору. Мы боремся с Рысевым, а не с той организацией, в которой я служил.
— Рысь использует мощь этой организации, чтобы уничтожить нас!
— Если бы это было так, нас бы уже не было. Рысев действует тайно, он не хочет выпячивать свой интерес к тебе. Нельзя ставить знак равенства между одним генералом и всей службой.
— А для меня Рысев — это олицетворение вашей гнилой Конторы!
— Что ты говоришь, Светлая?
— Он хочет нашей смерти, а ты его защищаешь.
— Я не собираюсь клеветать на всю Службу. Там много честных офицеров, работающих на благо России. Мы боремся с конкретным подлецом.
— Боролись! И всё в пустую!
Я захлопываю ноутбук. Меня бесит желание Коршунова представить Контору белой и пушистой и валить все на единственного генерала. Я прохожу в комнату и начинаю собираться. Пристегиваю компактный пистолет к лодыжке, большой ствол сую под куртку и иду к двери.
— Ты куда? — спрашивает Коршунов.
— Писать статейки я не умею, я выбираю другой способ борьбы.
— Подожди! К черту интернет! Я передал через своего человека документы о Рысеве заместителю директора ФСБ!
Но я уже на лестнице и вызываю лифт. Коршунов выскакивает из квартиры, когда створки лифта захлопываются.
Черная замызганная грязью БМВ подъехала к многоэтажке.
— Ты уверен, что они здесь? — спросил Гном, сидевшего за рулем Лесника.
— По IP-адресу установили, что комп, с которого ушла статейка, в этом доме.
— Они могли отправить и свалить.
— Значит, здесь те, кто их помогает.
— Опять бесконечное дежурство!
— А кого черта ты перемудрил с «чероки»!
Гном собрался в двадцатый раз объяснить гениальность технической задумки, как глаза его выкатились из орбит. Он ткнул пальцем и прошептал:
— Она.
Прямо напротив них из подъезда вышла женщина в яркой
— Я валю ее, и мы сматываемся, — принял быстрое решение Гном.
— Тело сразу в багажник, — скорректировал план напарника Лесник.
Гном кивнул и выскользнул из машины. Он оказался за спиной Светлого Демона не далее восьми метров от нее. Женщина была расстроена и ничего не замечала.
«Лучшего не придумаешь», — обрадовался Гном и выхватил пистолет.
50
Заместитель директора ФСБ генерал-лейтенант Богданов закончил изучение документов. И без того суровое лицо шестидесятипятилетнего Богданова помрачнело, морщины углубились, седые брови наползли на выцветшие глаза. Документы ему передал сегодня утром бывший сотрудник Калюжный, вышедший в отставку. Когда-то Калюжный служил под началом Богданова, и генерал ему безоговорочно доверял.
Документы доказывали, что новоиспеченный генерал-лейтенант Рысев, используя свою должность, создал тайную структуру по обналичке украденных из госбюджета средств. Приведенные цифры говорили, что операции проводились в глобальных масштабах. Миллиардные суммы аскетичного Богданова поразили. В былое время за воровство государственной собственности давали расстрел, а сейчас Рысев получил новую звездочку на погоны. Верный Отечеству Богданов пылал праведным гневом.
Но была одна тонкость. Точнее, две.
Во-первых, компромат получен от человека, который когда-то был соперником Рысева в служебной гонке. Полковник Калюжный сошел с дистанции, а Рысев продолжил восхождение вверх.
Во-вторых, в Конторе ходили упорные слухи, что в марте Богданова с почестями отправят в отставку, а Рысев займет его пост.
Со стороны могло показаться, что два обидевшихся неудачника сводят счеты с преуспевающим коллегой. Чтобы не рубить с плеча Богданов решил вызвать Рысева для объяснений.
— Как это понимать, Олег Владимирович? — Богданов швырнул на край стола документы перед вошедшим начальником управления.
Рысев быстро просмотрел бумаги и поднял тяжелый взгляд:
— Откуда это у вас?
— Я задал вопрос. Как это понимать?!
Рысев побагровел, поиграл желваками и неожиданно наклонился через стол к одному из телефонных аппаратов спецсвязи.
— Я воспользуюсь вашим. — Он набрал короткий номер, объяснил собеседнику с кем и почему у него возникли сложности, и передал трубку удивленному Богданову. — С вами хотят поговорить.
Это был телефон спецсвязи с президентской администрацией. Богданов принял трубку потной рукой, он терпеть не мог назидательные окрики с политического олимпа. Сухой чиновничий голос на другом конце провода представился, назвав только фамилию. Старожилы высоких кабинетов не утруждали себя упоминанием должностей. Странность современной иерархии заключалась в том, что министры порой становились «советниками» или «представителями», но значимость чиновника от этого не уменьшалась.