Зеркальное отражение

Клэнси Том

Всю переднюю стену зала занимала огромная карта мира. С помощью проектора, установленного под потолком, вместо нее можно было вывести изображение с любого из мониторов. На полках вдоль стен хранились компьютерные дискеты и лазерные диски, папки с совершенно секретными документами и материалами о правительственных органах, вооруженных силах и разведывательных ведомствах всех государств мира. Посреди задней стены имелась дверь, ведущая в коридор, откуда можно было попасть в криптографический центр, службу безопасности, столовую, туалеты и к выходу. Двери в кабинеты Орлова и Росского были расположены соответственно справа и слева.

Стоя в сердце центра, Орлов чувствовал себя капитаном корабля будущего, который, хотя

и не перемещался в пространстве, обладал возможностью взирать на землю с небес и заглядывать под камни, который буквально за считанные мгновения мог узнать практически все, практически обо всех. Даже находясь на орбите и глядя на медленно вращающуюся внизу Землю, он никогда не ощущал себя таким всемогущим. А поскольку любому правительству требуются точные и своевременные разведданные, на финансирование работ по созданию этого центра никак не сказывались катаклизмы, имевшие место в различных регионах России. Теперь Орлов представлял себе, как, наверное, чувствовал себя император Николай Второй, до самого конца живший в блаженной изоляции от окружающего мира. Очень легко находиться в таком месте, в полной оторванности от повседневных проблем других, и Орлов мысленно взял на заметку ежедневно прочитывать три-четыре разных газеты, чтобы не потерять контакт с действительностью.

Внезапно прапорщик Ивашин вскочил с места и, повернувшись к генералу, отдал честь. Сняв с головы наушники с микрофоном, он протянул их Орлову.

– Товарищ генерал, – сказал Ивашин, – из центра связи сообщают, что для вас поступил вызов.

– Благодарю вас, – ответил Орлов, жестом показывая убрать наушники. – Я буду говорить из своего кабинета.

Развернувшись, он направился к двери в дальнем правом конце зала.

Введя личный код доступа с клавиатуры, расположенной слева от двери, Орлов вошел в кабинет. Его помощница Нина Терова, услышав шум, высунулась из-за перегородки в дальней части помещения. Дородная, широкоплечая тридцатипятилетняя женщина была в темно-синем обтягивающем пиджаке и юбке. Ее каштановые волосы, как всегда, забраны в пучок; красивое лицо с большими глазами не портил даже пересекающий лоб наискосок шрам, оставленный скользнувшей пулей. Бывшая сотрудница петербургской милиции Терова несла также шрамы на груди и на правом плече, свидетельства мужества, проявленного при задержании двух преступников, совершивших вооруженное нападение на обменный пункт валюты.

– Примите мои поздравления, товарищ генерал, – приветствовала Орлова Нина.

– Спасибо, – ответил тот, закрывая за собой дверь. – Однако нам нужно выполнить еще несколько сотен тестов...

– Знаю, – сказала Нина, – а когда будут успешно проведены все тесты, вы станете ждать окончания первого – полноценного рабочего дня, затем первой недели, первого года и так далее...

– Что значит жизнь без новых целей? – спросил генерал, усаживаясь за свой письменный стол. Черная акриловая столешница была установлена на четыре тонкие белые ножки, сделанные из деталей ракеты-носителя "Восток", которая впервые вывела Орлова на орбиту. Весь кабинет был заполнен фотографиями, моделями, наградами и памятными вещами, свидетельствами многих лет, связанных с космосом. Почетное место было отдано самому ценному сувениру – приборной панели того примитивного корабля, в котором Юрий Гагарин совершил первый управляемый полет в космос.

Опустившись в обтянутое кожей кресло, Орлов развернулся к компьютеру и ввел с клавиатуры код доступа. На экране тотчас же появилось изображение затылка министра Догина.

– Здравия желаю, товарищ министр, – произнес Орлов в конденсаторный микрофон, закрепленный в левом нижнем углу монитора.

Прошло несколько секунд, прежде чем Догин обернулся. Орлов не мог сказать, то ли министру нравится заставлять других ждать, то ли ему не хочется показывать, что он сам кого-то ждет. В любом

случае, это была игра, что пришлось Орлову совсем не по душе.

Министр внутренних дел улыбнулся.

– Прапорщик Ивашин доложил, что все прошло, как и было запланировано.

– Прапорщик перескочил через голову начальства, не говоря уж о том, что он поторопился, – заметил Орлов. – Мы пока что не успели проверить все поступающие данные.

– Не сомневаюсь, все будет в полном порядке, – заверил Догин. – И не сердитесь на Ивашина за его чрезмерную радость. Для всей вашей команды это знаменательный день.

"Для всей команды". Орлов мысленно прокрутил эту фразу. Когда он работал в Центре управления полетами, команда представляла собой группу преданных делу людей, работающих во имя одной цели: расширения человеческого присутствия в космосе. Конечно, за всем этим стояла политика, однако важность работы была такова, что остальное по сравнению с этим меркло. Но здесь у Орлова не было единой команды. Команд было несколько, и каждая тянула в свою сторону, даже группа одержимых манией преследования посредников, возглавляемая начальником службы безопасности Глинкой, которые отчаянно пытались определить, какую из команд ей поддерживать. Возможно, это будет стоить ему должности, но Орлов дал себе слово, что все его подчиненные будут работать как единая команда.

– Как выясняется, – продолжал Догин, – мы не могли бы подгадать время начала работы Центра более удачно. Именно в настоящий момент реактивный "Гольфстрим" пересекает южную часть Тихого океана, направляясь в Японию. Дозаправившись в Токио, самолет полетит дальше во Владивосток. Я попрошу своего помощника направить вам его полетный план. Мне нужно, чтобы Центр следил за продвижением этого самолета. У летчика есть приказ связаться с вами сразу же по прилете во Владивосток, что произойдет приблизительно в пять часов утра по местному времени. Как только это случится, дайте мне знать, и я сообщу вам, какие дальнейшие инструкции вы должны будете ему переслать.

– Это также входит в программу тестирования? – поинтересовался Орлов.

– Нет, генерал. Груз, находящийся на борту "Гольфстрима", имеет огромную важность для вашего Центра.

– В таком случае, Николай Александрович, – заметил Орлов, – поскольку у нас проверены еще не все системы, почему бы не поручить эту задачу нашим войскам ПВО? Они располагают необходимыми радиолокационным оборудованием и связью...

– Все это только создаст ненужные сложности, – прервал его Догин. Он усмехнулся. – Генерал, я хочу, чтобы за самолетом следили именно вы. Не сомневаюсь, Центр справится с этой задачей. Разумеется, все сообщения с борта самолета будут поступать к вам в зашифрованном виде. Обо всех проблемах и задержках лично мне будете докладывать вы или полковник Росский. Вопросы есть?

– Так точно, есть, и не один, – признался Орлов. – Однако я зафиксирую ваш приказ в журнале и сделаю все, как вы просили. – Он ввел команду, автоматически записавшую дату и время, и в нижней части экрана открылось окно. Генерал набрал с клавиатуры: "Министр Догин приказал следить за полетом реактивного самолета "Гольфстрим", следующего во Владивосток". Перечитав запись, он нажал клавишу сохранения. Компьютер пискнул, показывая, что информация благополучно записана на жесткий диск.

– Благодарю вас, генерал, – сказал Догин. – Придет время, и вы получите ответы на все ваши вопросы. А сейчас желаю вам удачи в проведении последних тестов. С нетерпением жду, когда вы меньше чем через три часа доложите о том, что жемчужина в короне нашей разведки стала полностью работоспособной.

– Слушаюсь, товарищ министр, – сказал Орлов. – Однако меня интересует вот какой вопрос: кто наденет эту корону?

Догин продолжал улыбаться.

– Я разочарован вами, генерал Орлов. Дерзость вам не к лицу.