Зеркальный принц
Шрифт:
В последующем разговоре Азван выразил удивление тем, что бывший сотенный не уходит из оазиса. В ответ услышал:
– Я уходил. Дважды. Затем возвращался. Мне просто некуда идти. Для своих сородичей я теперь изгой. Меня каждый может убить. Даже обязан. Твои сородичи меня боятся и считают врагом. А с той мелочью, что обитает дальше, мне просто нечего делать. Они для меня как пыль.
Юноша переспросил, и Шушкаш пояснил, что говоря про «мелочь» он имеет в виду скорпионов обычных размеров.
– А откуда у вас такая разница в размерах?
–
– Змияд? Он делится с вами магией?!
– Да. А до него делился его предшественник.
– А почему?
– Существует древнее пророчество, что после смерти царя скорпионов падет и властелин Сумеречного мира. Отсюда вся их забота. Они заботятся не столько о нас, сколько о себе самих.
– Змияд дружит сШуштедом?
– Они друг друга ненавидят. Но свои истинные чувства скрывают. Шуштед слишком силён, и знает это. Считает себя, как минимум, равным Змияду.
– Как же он таким стал? Как набрал такую силу, если пользовался магией Змияда?
Опальный сотенный помедлил:
– Я не должен говорить, ибо выдаю государственную тайну, за раскрытие которой следует смерть. Впрочем, я и так фактически приговорён к смерти, потому скажу. Да, Шуштед очень силён и как воин, и как маг. Но ещё более сильной магией обладает его советник Шушлег. Необычной магией. Он способен соединять себя духовно с Шуштедом, и тогда все чары того не только удваиваются, а даже утраиваются. В таком состоянии и Змияд вряд ли способен справиться с ним… вернее, с ними. Ибо они временами могут составлять одно целое.
Азван отметил это особо в своей памяти, уверенный в скорой встрече с этой парой врагов. Он шёл на них. Спросил:
– Шушкаш, ты сказал, что приговорён к смерти. Это так?
– Да. Моя опала и изгнание – фактическая смерть. Каждый подданный Шуштеда обязан убить изгоя. Жизнь я смогу сохранить только тогда, когда буду скрываться в самых дальних местах, куда не доходит власть Шуштеда. Но там живут твои сородичи, а что они постараются сделать со мной, ты и сам знаешь.
– Тебя твои сородичи пока не обнаружили? Не знают, что ты живёшь здесь.
– Не знали. До вчерашнего дня.
– И что?
– Некоторые остались здесь. Навсегда! Другие убежали. Сегодня вернутся, - бывший сотенный показал клешнёй влево от себя.
Юноша посмотрел в указанную сторону и заметил растерзанные останки двух скорпионов. Шушкаш пояснил:
– Их было всего одиннадцать. Их вёлШушшук. Мой личный враг. Других врагов у меня не было. Шушшук метил на моё место, потому интриговал. Но его не получил. Потому вдвойне на меня озлился.
– Винит в этом тебя? Но, я уверен, решение вынесено Шуштедом, ты то тут при чём?!
– Такова его подлая натура. А увидев меня, он решил отомстить мне. Послал всех скопом на меня. Они были уверены, что я калека, а когда двоих я убил, а затем покалечил несколько других, обратились в позорное бегство. Сегодня
– И ты остался здесь, зная это?
– Идти мне фактически некуда. А что может почётнее для настоящего воина, чем смерть в бою?
Азван задумался: жизнь имеет свою независимую ценность. При условии, что имеется цель, смысл жизни. Ежели ничего этого нет, то такая смерть – не худший выход. Потому согласился с бывшим сотенным. А тот с крепкой убеждённостью повторил:
– Я настоящий воин. Таковым и останусь.
Они ещё немного пообщались. Азван пообедал, поделившись припасами с Шушкашем. Тому особенно понравились финики. Воду для питья юноша набрал в источнике, имевшимся в оазисе.
При этом вспомнил жителей подземелий и их слова о том, что скорпионы боятся воды. Спросил об этом собеседника. Тот охотно объяснил:
– Мы привыкли к сухому песку и такой же глине. Потому вода для нас неприятна. Просто неприятна. Одним больше, другим меньше. Но она очень плоха для той виды магии, которой обладает Шуштед и его советник. Вода как бы смывает её с них. Потому они её панически боятся. А у всех прочих страхи куда меньшие. Иные и вовсе бравируют тем, что не боятся воды. Но скрывают это от других. Признаюсь, в числе таковых и я.
Пробыв ещё некоторое время в оазисе, юноша решил отправиться в путь.
Попрощался с бывшим сотенным, зашёл за скалу, сделал себя невидимым и поднялся в небо. Почти сразу же чуть левее впереди себя разглядел не менее сотни скорпионов, направляющихся явно к оазису. Сразу припомнилось желание Шушкаша умереть в бою. Понял, что скоро это желание бывшего сотенного должно было реализоваться…
Бросить его он не мог, потому вернулся за скалу и, снова сделавшись видимым, вышел к опальному сотенному. Тот удивился его возвращению, но спросить причину не успел, Азван его удивил вопросом:
– Ты действительно желаешь умереть?
– А почему ты это спросил? Вообще то я бы ещё немного пожил, будь иные обстоятельства.
– Понятно. А спросил я это к тому, что сюда совсем скоро придут твои бывшие соратники. Около сотни.
– Я же говорил, что они сегодня вернутся за мной. Мне остаётся одно: пасть в бою как истинному воину. Это будет славная битва. О ней будут долго вспоминать.
– Если ты всё же хочешь жить, то позволь мне принять участие в этой битве рядом с тобой.
– А тебе зачем умирать? Уходи в скалу. Им ты не нужен. Они пришли за мной.
– Ты не умрёшь. Ты мне стал другом, я не могу позволить им убить тебя.
– Спасибо! Ты хоть и человек, но другой. Потому и у меня к тебе дружеские чувства. Я бы тоже встал рядом с тобой, если бы сюда пришли твои сородичи за твоей жизнью.
– Давай будем жить всем врагам назло!
– Но мы вдвоём не сможем устоять перед сотней…