Зеркало Миров Отражение первое
Шрифт:
Конец января две тысячи двадцатого года, ознаменовался для нас достаточно крупным технологическим прорывом. В нашем основном комплексе был запущен прототип установки атомарного реконструктора, по документации он проходил как проект "Гефест". По сравнению с этой разработкой, по моему мнению, меркнул даже квантовый реактор, хотя, без него "Гефест" был бы неспособен работать, ему требовалось огромное количество энергии.
Суть работы "Гефеста" заключалась в его техническом названии, установка могла расщеплять атомы абсолютно любого вещества на составные части и перемещать их в специальные хранилища. Затем, была возможность обратной реакции, из свободных компонентов атомов, можно было создать любой необходимый атом, таким образом, любое вещество, можно было конвертировать в любое вещество. Единственным ограничением "Гефеста" на данный момент было то, что пока не
На дворе было восемнадцатое августа две тысячи двадцатого года. Я находился в своём кабинете, стоял у окна, и, размышляя о произошедших за последнее время событиях, вглядывался в скульптурную композицию, появившуюся в центре терранского парка этим летом. Помимо эстетического, это "сооружение" несло и вполне определённый практический смысл. В этом году, нашим инженерам, наконец, удалось вывести технологию силовых полей за ограничивающие её рамки, в прямом смысле этих слов. Теперь, для создания стабильного силового поля не требовалось делать рамку из излучателей, теперь было достаточно одного излучателя, создающего вокруг себя сферу или купол. Правда, пока доступные формы были ограничены лишь этими. Так вот, на вершине скульптуры, созданной нашим бессменным архитектором Марком Богоявленским, находился замаскированный излучатель силового поля тяжёлого класса. В случае необходимости, мы могли накрыть всю территорию комплекса, практически непробиваемым куполом энергии. Правда, для полного обеспечения наших возросших потребностей в энергии, нам пришлось запустить ещё два больших квантовых реактора.
В тоже время, на оконном стекле, как на экране, отображалось несколько отчётов относительно нашей деятельности вне основного комплекса. Так, в разных регионах страны уже работало девять наших производственных комплексов. С их помощью мы также решали сразу несколько глобальных задач, одной из них, конечно, было увеличение производства нашей продукции, причём, оборудование тех комплексов было идентичным таковому на основном производстве. Таким образом, когда придёт время, была возможность быстро перевести их на производство самой современной продукции. Ещё одной немаловажной задачей этих комплексов было то, что на них мы показывали большему количеству людей, своё к ним отношение. Мы не стали максимально облегчать труд рабочих, но, мы достойно его оплачивали, и следили за состоянием рабочих мест. Ведь всех людей чисто физически не получится сделать руководителями и операторами, но, можно показать, что и достаточно тяжёлый труд, может быть достойным.
Также не могла не радовать обстановка сложившаяся в детских домах находящихся под нашим патронажем. Ведь мы не просто их спонсировали, мы взяли над ними полное шефство, то-есть, в них прекратились растраты и хищения, благодаря этому, финансовых вливаний с нашей стороны практически не потребовалось. Постепенно, мы смогли добиться изменения образовательной программы в этих заведениях, на разработанную нашими специалистами, и буквально за год, была зафиксирована серьёзная, положительная динамика в уровне образования живущих там детей. У многих из них появилось искреннее желание в дальнейшем поступить в терранскую академию.
Наверное, стоит упомянуть и про саму академию. Ведь в конце весны этого года, она выпустила из своих стен уже второй поток специалистов. Которые, разъехавшись по стране и миру, устраивались на службу в различные государственные компании и органы. Ведь они, являлись нашими разведчиками, главной их задачей был сбор информации обо всех эшелонах власти. Чтобы когда придёт время Империи, мы знали точно, кому можно доверять, а кому ни в коем случае, кого можно будет оставить на занимаемой им должности, а кого перевести на иную, более подходящую, а кого отправить в места не столь отдалённые. Выпуски академии были достаточно большими, по пять тысяч человек
Посмотрев вниз, я увидел белую макушку Каролины, она шла от башни в сторону проходной. В этот момент я невольно улыбнулся и следом, прижал лоб к оконному стеклу. Вот уже почти две недели, почти каждый раз, когда я видел Лину, моё сердце начинало биться чаще, и на то чтобы его успокоить, уходило непростительно много времени. Дело было в том, что я сделал ей предложение стать моей супругой. И если честно, даже несмотря на то, что нас связывали хорошие отношения, и мы никогда не скрывали друг от друга своих истинных эмоций и чувств, я был удивлён, когда после моего предложения, Лина начала счастливо улыбаться, а из её глаз потекли слёзы. Кажется, тогда я увидел её с той стороны, которая ранее была от меня скрыта, и после этого, я полюбил эту девушку ещё сильнее. Но поводом для моего душевного неспокойствия было не столько это, сколько тот факт, что завтра должно состояться знакомство с её родителями, которые специально для этого прилетят из Москвы.
Из моих раздумий, по сложившейся многовековой традиции постепенно скатывающихся в самокопание, меня вырвала появившаяся за моей спиной Алексис.
– Шеф, к вам посетители.
– А если не секрет, какое из значений слова "шеф", ты применила сейчас?
– вопрос был задан не отрывая лба от стекла.
– Максимально официальное. Хоть тебе это и не нравится, но официоз иногда тоже нужен. Так, что насчёт посетителей?
– Ты же прекрасно видишь, я ничем не занят. Поэтому не вижу ни малейших препятствий для того, чтобы ко мне кто-то зашёл.
– В таком случае, жди гостей.
– после этих слов, голограмма пропала.
Почти сразу после её слов, дверь в кабинет открылась, и в помещение вошли Лейла и Майя. По ним было прекрасно видно, что ещё минуту назад они что-то оживлённо обсуждали. Поприветствовав друг друга, мы расселись по креслам в зоне отдыха. В тот момент, когда я уже хотел спросить, что их сегодня привело ко мне, раздался звук, который в этих местах был очень редким гостем.
– "Апчхи!!" - громко чихнув, Лейла обеими руками прижала к носу платок - Простите.
– Лей, неужели ты умудрилась простудиться?
– мой вопрос был задан с искренним удивлением в голосе.
– Сама в шоке.
– ответила она с непередаваемой интонацией, так как всё ещё не убрала платок от своего носа - И раз уж за это зашёл разговор, то именно с этим будет связан мой первый вопрос. Почему вы не настраиваете "Лазарь" на полное противодействие вирусам?
– Это не совсем так, но, всё потому, моя дорогая сестра, что если всю работу будут делать машины, то, что же останется твоему собственному организму?
– я начал говорить максимально назидательным тоном, но надолго меня не хватило. Сделав небольшую паузу, я продолжил - Можешь не отвечать, это риторический вопрос. "Лазарь" борется абсолютно со всеми болезнями атакующими организм носителя. Но вот когда от вируса остаётся ровно столько, сколько без особого труда сможет осилить сам организм, наниты отходят в сторонку и наблюдают. Ведь если этого не делать, у тебя не останется вообще никакого иммунитета. И случись что с нанитами, тебя убьёт даже самая банальная простуда.
– А при таком поведении нанитов?
– подкинула подстёгивающий вопрос Майя.
– А при таком подходе. Как бы фантастически это не звучало, у людей при столкновении даже со смертельными вирусами, начинает формироваться иммунитет против них. Чтобы не быть голословным приведу один факт из работы второй биолаборатории. Не так давно, из её сотрудников была сформирована группа, отправившаяся в Африку, во время новой вспышки заболеваний вирусом Эбола. Мы уже знаем, что этот вирус был модифицирован искусственно, и что без введения вакцины, смертность нового штамма составляет более девяноста процентов. Так вот, один научный сотрудник не смог избежать заражения, дважды. После второго выздоровления, при обследовании, в его организме были обнаружены ранее несуществующие антитела. При поддержке "Лазаря", его организм самостоятельно смог выработать иммунитет. Теперь, даже без нанитов, Эбола для этого лаборанта не страшнее чем всем остальным ангина.