Зеркало (Новый мир)

Бухаров Алексей

– Эй, чуваки, идите сюда! – я просунул руку сквозь прутья и призывно махнул. Они меня поняли и с явной опаской подошли ближе.

– Тоха! – повторил я несколько раз, тыкая себя пальцем в грудь.

– То-ха, – медленно повторил тот, что был, судя по пробивающимся на лице усам и бородке, чуть постарше, а затем, видимо сообразив, что от него требуется, ткнул себя пальцем в грудь и сказал: – Синк!

– Ульх! – представился второй.

– Так! А дальше что? – подумал я, – Ага, сейчас попробую!

Изображая всем своим видом крайнее удивление и, указывая то на себя, то на клетку, я спросил:

– Почему Тоха в клетке?

– Хеу ви Тоха! – помрачнев ответил Синк.

– Хеу ви? – решил переспросить я, ткнув

себе пальцем в грудь.

Синк мрачно кивнул.

Да что ж такое! Опять это «Хеу ви»! Интересно, что это за хрень такая? Как об этом спросить?

– Что такое «Хеу ви»? – спросил я очень чётко проговаривая слова. Блин! Как будто от этого они меня лучше поймут! Но они кажется поняли.

– Хеу ви цахап жа кошой! – сказал Ульх, старательно изображая, как будто кто-то его хватает и утаскивает прочь. Эта сцена была прервана аборигеном более старшего возраста. Он прикрикнул на моих собеседников и они тут же испарились.

Так! Значит эти самые «Хеу ви» похищают моих пленителей. А я , видимо, очень похож на этих злодеев. На мне летний камуфляжный костюм, высокие берцы со шнуровкой, ну и пострижен я коротко, в отличии от большинства местной братии. Что ж, портрет преступника ясен, теперь нужно как-то доказать, что я не я и хата не моя. А учитывая, что языком я не владею, та ещё задачка!

Тем временем деревню накрыли вечерние сумерки и я почувствовал как усталость буквально сковывает меня, накатывая волна за волной. Слегка провозившись в своей «тюрьме», я задремал.

– Да что со мной не так? Откуда такое спокойствие? – уже где-то на самом краю сознания пронеслось в моей голове. С этими мыслями я и уснул.

Проснулся рано. Первые лучи солнца только готовились прогнать утренний сумрак. Я сел в клетке, пытаясь размять затёкшие за ночь конечности. А вскоре за мной пришли пятеро местных. Эдакие монахи и могучие викинги в одном флаконе. Они споро вытащили меня из клетки, связали руки, а чтобы я особо не трепыхался, кто-то из них дал мне увесистую затрещину. Вели меня недолго. Целью нашего утреннего променада оказался дом, который выделялся на фоне остальных размерами и тонко выделанными шкурами вместо окон. Такие явно пропускают свет, пусть и не так хорошо как стекло, но всё же. Над входом в жилище был вырезан из дерева какой-то символ, весьма смахивающий на знак бесконечности. Скорее всего он указывал на статус хозяина. Из дома вышел тот самый абориген, который вчера прогнал от моей клетки Ульха с Синком. Мои конвоиры тут же склонили головы в почтительном поклоне.

– Ага! Судя по всему, меня удостоили аудиенции у какой-то местной шишки! – решил я.

Тем временем, абориген приблизился и вперил в меня тяжёлый взгляд.

– Хеу Ви? – прозвучал требовательный голос.

– Послушай, дядя! Не знаю я никаких Хеу Ви! Тоха! То-ха! – постучал я связанными руками в грудь.

– Хеу Ви! – утвердительно произнёс он.

– Нет, блин! – отчаянно замотал головой я и вновь стукнул себя в грудь, – То-ха!

Аборигена явно что-то заинтересовало, он подал знак и мне развязали руки. Абориген схватил их, выворачивая так, чтобы рассмотреть запястья. Ну и силища! Он, тем временем, явно задумался, а спустя минуту отдал какую-то команду. Меня снова связали и повели. Вождь, почему-то именно так я его окрестил про себя, пошёл с нами. Очередной дом к которому мы пришли, тоже отличался от остальных, причём этот выделялся не размерами, а своей ухоженностью. Под окном даже была разбита клумба с цветами, такого я за своё короткое пребывание в деревне не видел ни разу. Над входом тоже имелся знак, представляющий из себя некое странное плетение не то стеблей, не то веток. Вождь, подойдя к дому как-то сразу подобрался, приосанился. Интересно, неужели этот абориген опасается живущего здесь? Он, тем временем, не входя в дом, что-то прокричал. Отодвинулась шкура, заменяющая здесь дверь и к нам

вышла женщина. Мои конвоиры тут же упали на одно колено, а вождь почтительно склонил голову. Та, что вышла к нам, начала негромко разговаривать с вождём, а я во все глаза принялся её разглядывать. Она была явно старше меня, но какая красавица! Идеальная, точёная фигура, золотистые вьющиеся волосы ниспадающие по плечам и удивительной голубизны глаза. Но не это привлекло мой взгляд. Её одежда! Лёгкое светло-серое платье, подчёркивающее её изящную фигуру, явственно отличалось от тех одежд, что я видел ранее. Оно было сделано из куда более совершенной ткани, к тому же скроено и сшито с удивительной точностью! Этот факт означал, что где-то есть цивилизация и это меня изрядно обрадовало. Вождь с женщиной, между тем, закончили говорить и она жестами пригласила меня внутрь своего жилища. Затем, нахмурившись, что-то сказала вождю и мне тут же развязали руки. Я вошёл в дом.

Не знаю, что я ожидал увидеть, но спартанская обстановка внутри и простецкая деревянная мебель меня разочаровали. Женщина указала мне на табурет, я присел, а она придвинув точно такой же устроилась напротив, затем посмотрела мне в глаза и я сразу же утонул в её взгляде. Мне вдруг стало так хорошо и спокойно, что я попросту забыл обо всём на свете. Сколько длилось это состояние нирваны, я не помню. Помню только то, что мне отчаянно не хотелось возвращаться в реальность, но меня жестоко вытолкнули.

Я вновь сидел на табурете, а женщина встала и облокотившись на деревянный комод, с любопытством меня разглядывала. Она что-то тихо сказала, но я продолжал сидеть, глядя на неё и глупо улыбаясь. Тогда она повторила сказанное, достаточно громко и только тут до меня дошло, что это со мной разговаривают. Разговаривают на английском!

– Ты не принадлежишь этому миру, верно? – спросила она.

Английский я знал вполне сносно, но вместо ответа предпочёл просто покачать головой.

– Нет смысла делать вид, что ты меня не понимаешь! Я уже всё о тебе знаю. Могла бы и на твоём родном языке поговорить, но у него артикуляция слишком непривычная! Давай начнём сначала! Ты не принадлежишь этому миру?

– Нет, во всяком случае, я так думаю.

– М-да, Холдеру это бы точно понравилось, будь он с нами! – женщина улыбнулась каким-то своим мыслям.

– Вот что, чужак, – продолжила говорить она, – Здесь, в этой деревне, тебе оставаться нельзя. Ты хоть и не принадлежишь этому миру, но тобой уже завладел Нет, поэтому тебе не место среди Сапаров.

– Вроде бы на чистом английском, но я ничего не понял! Какой ещё Нет? Что за Сапары? Кто такой Холдер? – перебил я.

– С чего ты решил, что я отвечу на твои вопросы? Сам разберёшься, если повезёт!

– Но как? Я ведь даже местного языка не знаю!

– Хм!

Женщина вновь приблизилась и заглянула мне в глаза, но на этот раз состояние нирваны было намного короче.

– Можешь идти! И скажи Альту, что я позволяю тебе остаться в деревне до завтрашнего утра, – произнесла моя собеседница, как только я вернулся в реальность. Я хотел было спросить о том, как я должен изъясняться с этим Альтом, но мой язык словно отсох, а ноги вынесли меня из дома под презрительный взгляд хозяйки.

– Ну, что сказала Гарда? – нетерпеливо спросил меня Альт, дождавшийся окончания нашей беседы на улице. Здесь же томились мои конвоиры.

– Сказала, что я могу остаться в деревне до завтрашнего утра.

Его вопрос и мой ответ, прозвучали на том самом, незнакомом мне языке, только теперь он был для меня словно родной! Правда мои губы и язык пока немного противились чуждой артикуляции, но опыт и мелкая моторика дело наживное!

– Гарда она кто? Ведьма? – спросил я, как только мы отошли на приличное расстояние от её дома.

– Можно и так сказать, – ответил Альт, – Однако, правильно называть её Вечной.

– Это, что прозвище такое?